Книга Кисть ее руки. Книга 2, страница 68 – Содзи Симада

Но в любом случае я добился немалого прогресса. Однако я чувствовал, что здесь остаются странно необъяснимые моменты.

Постепенно я понял, что это своего рода показное убийство, как его описывают в детективных романах. Иными словами, сознание преступника как будто находится под влиянием детективных романов. Это открытие также можно рассматривать как шаг вперед. Однако мне показалось, что это означало бы поставить телегу впереди лошади. Не слишком ли сложна подобная загадка для современных людей?

Действительно, задача слишком сложна. История слишком старая. О событиях 1932 года никто ничего не знает. Поэтому ни один из детективов полиции префектуры Окаяма, до которых попытались это донести, не понял, что это воспроизведение реальных происшествий 1932 и 1936 годов. Мне самому пришлось очень много поработать, чтобы добраться до этого. Потребовалась помощь библиотекаря, изучение нескольких старых материалов и поход к местному историку, прежде чем я наконец пришел к пониманию.

Все это имело какой-то смысл. Разве не было целью покрасить зубы Кэйгёку Онодэры в черный цвет и поместить голову Сатико Хисикавы на плот, чтобы заставить публику вспомнить известные случаи, на которых основаны эти преступления? Но только мы, люди, живущие в 1995 году, ничего не знаем о деле с расчленением в Таманои или деле Масубути в Нагое. Для этого надо быть исследователями современной истории, такими как Камияма.

Или целью преступника было заставить следственную группу испытать серьезные трудности? Тогда помогут ли мои сегодняшние изыскания найти преступника?

Нет, это все-таки как-то странно. Ведь здесь есть вопиющее противоречие. Дело в интеллекте преступника. Если все так, как я предполагаю, то преступник должен обладать невероятным интеллектом. Но, с другой стороны, нельзя упустить из внимания и бумагу хаторон, и комнаты для приезжих. Не указывает ли это на то, что преступник не только далек от мощного интеллекта, но образован в лучшем случае на уровне ученика начальной школы? Это разваливает всю мою конструкцию.

– Связаны ли дела Таманои и Масубути в Нагое с нынешним инцидентом в «Рюгатэе»? – спросил Камияма.

Теперь, когда он так мне помог, у меня нет другого выбора, кроме как довериться ему. Однако можно ли рассказать ему о том, что пока известно только полиции? Но я решился.

– Да, это правда. Я хочу сейчас вам об этом рассказать, я приведу и факты, о которых полиция просила меня никому не сообщать. Так что прошу вас по крайней мере в течение трех лет хранить их в тайне. Даже от родственников.

– Я обещаю, – сказал Камияма.

Говоря про три года, я просто вспомнил слова, которые сказал мне человек, причастный к делу холма Кураями^[17], в расследовании которого я участвовал раньше.

Затем я рассказал Камияме всю имевшуюся у меня информацию по делу, ничего не утаивая. Я чувствовал, что ему можно полностью доверять. Итак, хотя я очень колебался по этому поводу, я также признался ему, что видел обнаженное тело хозяйки «Рюгатэя» и что у нее на нижней части спины были келоидные рубцы. У меня было чувство, что этот факт, вероятно, имеет значение.

При этом выражение лица Камиямы изменилось. Это было как будто выражение недовольства, словно он услышал что-то неприятное. Я не понял, почему он так отреагировал, и несколько удивился.