Книга Кисть ее руки. Книга 1, страница 127 – Содзи Симада

– Вот откуда.

Мория вышел из кухни и направился в коридор. Впереди я увидел лестницу. Это по ней я бежал во время пожара в ту первую ночь. Однако Мория обошел ее сбоку и двинулся дальше. В этой части коридор был широкий, и рядом с лестницей оставалось много места. Мория несколько раз постучал по деревянной стене рядом с лестницей и в конце концов нашел в ней проем высотой около полутора метров и шириной в метр. Я удивился, подумав, что это какая-то секретная дверь. Мне показалось, что за ней темно, но там все-таки был свет, исходивший от электрической лампочки.

– Это здесь? – спросил я, очень удивившись. Поскольку это называлось баней, ей, видимо, когда-то часто пользовались постояльцы и члены семьи Инубо. И туда надо было ходить через такую потайную дверь, как в доме ниндзя? Это, пожалуй, слишком. И дверь очень маленькая. Притолока тоже низкая, и, чтобы войти, нужно наклонять голову, а когда оказываешься внутри, попадаешь на уж очень узкую лестницу.

– Раньше здесь была парадная лестница, которая вела в баню сразу от входа в дом. Но когда перестали пользоваться и баней, и входом, парадную лестницу сломали. Так что сейчас это единственный способ попасть в подвал, – сказал Мория, спускаясь первым вниз.

Идя за ним, я вскоре почувствовал запах. Это был запах гниющих остатков пищи, которые я видел на кухне. К нему примешивались запахи плесени, влаги и пыли. Место это было явно не для постояльцев.

Мы услышали слова молитв, которые читал Масуо Футагояма. Наверное, в бане было небольшое эхо. Спустившись по узкой лестнице, мы оказались в широком коридоре. Пол был голый, покрытый слоем серого цемента, кое-где в черных пятнах.

– Это следы клея, которым раньше крепились ковры, – объяснил Мория.

Подвал и правда пребывал в запустении. Это были остатки процветающего «Рюгатэя», некогда лучшей гостиницы в этих местах. Вряд ли она пришла в такое состояние только потому, что сюда перестали приезжать. Еще можно было понять, что обои во многих местах отклеились и висели лохмотьями, но и в самих стенах кое-где были большие дыры. На цементном полу валялись обрезки досок и осколки стекла. По всему коридору почти до потолка располагались деревянные ящики и картонные коробки.

– Ванная комната здесь, – сказал Мория.

Я шел за ним следом. В коридоре горела лампочка, но мне показалось, что и без этого в нем было бы довольно светло. В коридор попадал свет с улицы через отверстия под потолком, устроенные в фундаменте «Рюбикана».

– Вот.

Остановившись, Мория указал на комнату с разбитой стеклянной дверью, похожую на бывшую раздевалку. Между досками скопилась белая пыль, на ней были видны следы обуви. Здесь тоже стояли картонные коробки. Помещение оказалось не такое просторное, как я представлял. Баня в «Рюдзукане» куда больше. К тому же здесь, по-видимому, не было мужского и женского отделений. Ванная была общей и намного меньше, чем там. Звуки молитвы стали явственнее.

– Здесь была общая ванная? – спросил я Морию шепотом.

– Нет, семейная, – ответил он.

Войдя в раздевалку, я увидел, что Футагояма с сыном стоят рядом в тускло освещенной ванной комнате, склонив головы, и беспрестанно читают молитвы. Ближе к нам была спина Икуко Инубо.

Ванная, видимо, служила главной кладовой. Она была тесно заставлена коробками всех видов. Из уважения к священникам я не стал заходить внутрь и не видел всей картины, но количество коробок поражало. Кажется, здесь хранилось все имущество, оставшееся с тех пор, когда «Рюгатэй» был гостиницей.