Книга Кисть ее руки. Книга 1, страница 92 – Содзи Симада

Тяжелая дверь открылась без усилия, и, войдя внутрь, я оказался в маленькой комнате, где горела только голая лампочка, чуть ярче, чем снаружи. Справа и слева были раздвижные двери. На правой двери было написано «мужская баня», на левой – «женская баня», верхнюю часть обеих закрывали матовые стекла.

– Вот мужское отделение, – голос Сатоми прозвучал более звонко, чем снаружи. Она повернула выключатель рядом с дверью, и матовое окно осветилось. Видимо, до нашего прихода тут никого не было.

– Большое спасибо. Перед уходом надо выключить свет, правильно? – спросил я.

Она молча кивнула и выбежала в коридор.

– Тогда до завтра, – сказал я.

– Пока, – откликнулась она.

Меня охватило предчувствие наслаждения. Напевая, я отодвинул дверь и в приподнятом настроении вошел в раздевалку.

Там тоже было сумрачно. Почему-то в этом доме не было люминесцентных ламп. Только голые лампочки. И везде сумрачно. Очень светло было только в большом зале и гостиной «Рюбикана».

Сумрак и голые лампочки явно были частью задумки архитектора. И они создавали хороший эффект. Из-за этой темноты и отсутствия людей здесь царило неповторимое ощущение ирреальности, как в старых общественных банях, сохранившихся еще со времен Тайсё^[34], или на отдаленных горячих источниках.

В холодной комнате с дощатым полом были расставлены деревянные лавки, а на деревянных стенах, как обычно, устроены квадратные полки для одежды. Все это, конечно же, деревянное. Сняв тапочки, я почувствовал, как мерзнут подошвы.

Я снял одежду, захватил полотенце и шампунь, распахнул стеклянную дверь и вошел в полную пара помывочную. Меня немного удивило, что стены здесь были совершенно новые. И, несмотря на все те же голые лампочки, из-за белых досок тут казалось светлее, чем в любой другой комнате «Рюгатэя». А может быть, так показалось потому, что мои глаза привыкли к темноте.

Пол комнаты был выложен натуральным камнем, им же была облицована и ванна, такая просторная, что казалось, в ней можно плавать. Рядом с ней стояла новенькая деревянная ванна. Вроде бы из японского кипариса. Пахло очень приятно. Сначала я вымылся под одним из множества кранов, торчавших из стен, а потом забрался в кипарисовую ванну.

Температура воды была идеальной, а запах таким чудесным, что я чуть не крикнул: «Просто рай!», но сдержался. Произнеси это, я выглядел бы не просто дядюшкой, а настоящим дедом. Очень не хотелось бы, чтобы Сатоми это услышала.

Насладившись кипарисовой ванной, я перешел в огромную каменную ванну. Вода здесь была немного горячее, но я терпел. Ощущение, что великолепные горячие источники принадлежат только мне, было необыкновенным. Раслабляясь, я вдруг подумал о Кайо. Ее все еще держат детективы? Сегодня вечером ее могут отвезти в полицейский участок Каисигэ. Или уже отвезли? Мне было ужасно неудобно перед ней, что я один наслаждаюсь горячей водой источника. Ее в чем-то подозревают, и я надеялся, что скоро освободят.

Повернувшись в горячей воде, я заметил что-то странное за стеной пара. До сих пор я этого не замечал. Пройдя по воде, я увидел нечто большое и черное.

– Вот это да, – сказал я вслух.

Там была голова огромного дракона, та самая, давшая месту имя. Вода горячего источника текла из пасти каменного дракона в ванну. А жили мы в комнате, находившейся в теле этого дракона. Да, построено здесь все было по очень детальному плану.