Книга Расследования Арсена Люпена, страница 136 – Морис Леблан

– Это крайне любопытно – бывают же такие странные совпадения. Клерка, который подсунул завещание в папку господина Монтесье, зовут Фамерон. И он приезжает сюда из Лильбонна, чтобы встретиться с человеком, который хотел, чтобы завещание, явно им похищенное, было вложено в досье господина Монтесье. Да, папаша Фамерон долго колебался. Но в конце концов он взял на себя эту миссию, за вознаграждение в двадцать тысяч франков.

После слов Рауля д’Aвенака воцарилось тяжелое молчание, насыщенное самыми разнообразными мыслями. Бертранда раздумывала, прикрыв рукой глаза. Наконец она сказала Раулю:

– Я не очень вас понимаю. Неужели в вашей тираде кроется обвинение, прямое или косвенное?

– Против кого, мадам?

– Против моего мужа.

– Я никого не обвиняю, – ответил Рауль. – Однако, откровенно говоря, теперь, когда я изложил факты такими, какими они мне представляются, я и сам с удивлением замечаю, что они свидетельствуют против господина Герсена.

Казалось, Бертранду не удивило это признание; она проговорила:

– Те пылкие чувства, которые соединили в браке Робера и меня, к сожалению, не выдержали испытания временем. Я сопровождала его почти во всех странствиях лишь потому, что он был моим супругом и у нас имелись общие интересы, однако я ничего не знала о его личной жизни, той, где мне места не находилось. Вот почему я не стану слишком сильно возмущаться, если все случившееся вынудит вас пристально вглядеться в поступки, совершенные моим покойным мужем. Так говорите же откровенно, сударь, и я отвечу вам без предубеждения.

– Хорошо. Итак, вы позволяете расспросить вас, мадам?

– Да, разумеется.

– Месье Герсен был в Париже, когда умер господин Монтесье?

– Нет. Мы были тогда в Бордо. И, получив телеграмму Катрин, выехали в замок на следующее утро.

– Где вы остановились?

– На половине моего отца.

– А комната вашего супруга находилась далеко от той, где покоилось тело господина Монтесье?

– Нет, очень близко.

– Ваш супруг бодрствовал у гроба?

– Да, в последнюю ночь перед похоронами, в очередь со мной.

– Значит, он оставался в комнате один?

– Да.

– А не было ли там шкафа или сейфа, в котором господин Монтесье, предположительно, мог хранить свои документы?

– Там был шкаф.

– Запирался ли он на ключ?

– Этого я не помню.

– А я помню, – вмешалась Катрин. – В ту минуту, когда дедушку настигла смерть, шкаф был открыт. Я его заперла, вынула ключ из скважины и положила на камин, откуда в день похорон его взял мэтр Бернар, чтобы отпереть шкаф.

Рауль резко взмахнул рукой и произнес:

– Значит, отсюда можно сделать следующий вывод: ночью месье Герсен выкрал завещание.

Бертранда возмущенно вскинулась:

– Что вы говорите?! Это ужасно! По какому праву вы обвиняете человека в таком преступлении, причем без всяких доказательств?!

– Он наверняка его украл, – сказал Рауль, – иначе зачем бы ему платить господину Фамерону, чтобы тот вложил завещание в досье вашего деда?

– Но зачем ему было похищать этот документ?!

– Да затем, чтобы прочесть его и убедиться, что старик ничем не обошел вас, мадам, а стало быть, и его самого.

– Но дедушка ни в чем нас не обошел!

– На первый взгляд нет. Вам была завещана меньшая часть имения, вашей сестре – бо́льшая, однако эта разница компенсировалась суммой, выраженной в золоте и завещанной вам. Но откуда взялось это золото? Вот что привело вас в недоумение – и вас, и месье Герсена. На всякий случай он прикарманил этот документ, собираясь как следует изучить его, а заодно разыскать дополнительные сведения, содержащие тайну изготовления золота. Увы, он ничего не нашел. Однако в поисках ответа он долго бродил по Радикателю.