Книга Расследования Арсена Люпена, страница 184 – Морис Леблан

А может быть, убийца прятался где-нибудь под плющом или залез в нору в земле? Поиски длились две недели. Из Парижа вызвали молодого амбициозного и напористого полицейского Горжре, который уже раскрыл несколько громких преступлений. Все напрасно. Расследование не принесло никаких результатов. И к огромному сожалению Горжре, дело закрыли; впрочем, он поклялся довести его до конца.

Потрясенные этой драмой супруги де Жувель покинули Вольник, официально объявив, что не имеют намерения туда возвращаться. Замок выставили на продажу со всей меблировкой, в том виде, в каком они его оставили.

Полгода спустя кто-то приобрел его. Кто именно, неизвестно, поскольку нотариус, мэтр Одига́, проводил сделку в обстановке строжайшей секретности.

Все слуги, все работники фермы, все садовники получили расчет. Только в большой башне, прямо над въездом в замок, осталась жить пожилая пара: бывший жандарм Лебардон и его жена. Выйдя в отставку, Лебардон согласился на должность смотрителя замка.

Жители деревни тщетно пытались выудить у него хоть какие-то сведения: их любопытство так и осталось неудовлетворенным. Экс-жандарм хранил молчание. Правда, сельчане заметили, что примерно раз в год, с разными промежутками времени, по вечерам, в замок приезжал на автомобиле какой-то господин, который ночевал там и уезжал, когда темнело. Наверняка владелец замка, встречавшийся там с Лебардоном. Но это были одни лишь домыслы. Толком никто ничего не знал.

Одиннадцать лет спустя жандарм Лебардон умер.

Его жена осталась жить во въездной башне. Она тоже не отличалась разговорчивостью и никогда не рассказывала о том, что происходит в замке. Да и происходило ли там вообще что-нибудь?

Прошло еще четыре года.

Вокзал Сен-Лазар. Между решетками, преграждавшими доступ к платформам, и выходами в огромный зал не иссякал поток пассажиров, разделявшийся на приезжавших и уезжавших: закручивался в воронки, стекаясь к дверям и переходам. Таблички с замершими стрелками указывали пункты назначения. Контролеры проверяли и компостировали билеты.

Двое мужчин, казалось не вовлеченные в эту лихорадочную толчею, прохаживались между группами пассажиров, демонстрируя всем своим отрешенным видом фланеров непричастность к суетливой толпе. Один – крупный, мощного сложения, с неприятным и суровым лицом; второй – невысокого роста и тщедушный; оба с усами и в котелках.

Они остановились у выхода, рядом с пустой табличкой, где дежурили четверо служащих.

Тот, что поменьше, вежливо осведомился:

– В котором часу приходит поезд, прибывающий в пятнадцать сорок семь?

Один из служащих ответил насмешливо:

– В пятнадцать сорок семь.

Толстяк пожал плечами, как бы сетуя на глупость спутника, и, в свою очередь, спросил:

– Это поезд из Лизье, не так ли?

– Да, поезд триста шестьдесят восемь, – последовал ответ. – Он прибудет через десять минут.

– Без опоздания?

– Без опоздания.

Мужчины неторопливо удалились и встали возле колонны.

Прошло три, потом четыре и наконец пять минут.

– Меня просто бесит, что я не вижу того типа, которого должны были прислать из префектуры, – сказал толстяк.

– А зачем он вам?

– Черт возьми, если он не принесет ордер на арест, что мне прикажешь делать с этой пассажиркой?

– А вдруг он сейчас нас ищет? Может, не знает, как мы выглядим?