Книга Руки Орлака, страница 197 – Морис Ренар

– Поразительно то, – продолжал граф, – что я не придавал значения многим странностям, связанным со смертью тети, пока меня не озарило: «Ее ведь и вправду могли убить!» Я припомнил некоторые детали, и с тех пор они не дают мне покоя.

– Хо, господин граф! Не преувеличивайте важность того, что вы называете «странностями». Подобные инциденты не редкость; я слышал и о более необычных кончинах и все же, не сочтите за цинизм, простых и вполне естественных. Случай порой бывает чрезвычайно изобретателен.

– Вы правы, Обри. Фредди Ужа опутывает цепь совпадений, и такое впечатление, что ее выковало само Провидение.

– Все это пока зыбко, ваше сиятельство, весьма зыбко…

– Не так уж и зыбко. Да, согласен: существует некий провал, если позволите мне так выразиться, между загадочной смертью тети Жанны и фактами, касающимися Фредди; мне это представляется двумя концами цепи, середина которой пока погружена в туман или исчезает в пустоте. Но оба конца тянутся друг к другу. Достаточно вынырнуть еще одному-двум звеньям, и непрерывность цепочки станет неоспоримой.

Обри растянул губы, демонстрируя сомнение:

– Ваше сиятельство, я ведь уже говорил: не припомню, чтобы мсье Жан Марей когда-либо посещал Люверси. Я не забыл бы его – у него броская внешность.

– Черт подери, Обри, вы могли и не заметить его! Он же появлялся ночью, в обличье мошенника.

– В этом я с вами согласен, ваше сиятельство. Однако же сон у меня чуткий, но, хоть убейте, в ночь смерти мадам Лаваль никаких посторонних звуков и я тоже не слышал.

– Полноте! Это еще ничего не доказывает. Primo^[128], вы, как и все слуги, спали на третьем этаже. Secondo^[129], некоторые люди передвигаются так же бесшумно, как ползают змеи. И нам известно, что Фредди принадлежит к их числу.

Знал бы Лионель, сколь верно он рассуждает! Ибо раз уж служанка Мари сумела в ту ночь вернуться к себе на третий этаж, не будучи никем услышанной, кто угодно мог бродить вокруг замка, не разбудив никого из спящих, тем более – спящих на третьем этаже.

– Впрочем, – добавил Лионель, – меня озадачивает совсем не то, что ничего не слышали вы, спавший наверху, и не то, что ничего не слышал я сам, спавший на втором этаже, а то, что ничего не слышала моя кузина Жильберта, вообще не сомкнувшая глаз на кровати в туалетной комнате, смежной со спальней моей тетушки. Маман тоже ночевала там, а уж я знаю, сколь беспокойно она спит: малейший подозрительный звук – тут же пробуждается.

– Ну да, ваш Фредди действительно движется будто кошка, – согласился Обри. – И все же, знаете ли, ваше сиятельство, я больше полагаюсь на свой нюх, чем на всякого рода предположения. Так вот, вчера ночью в баре мы с Фредди беседовали, и Фуркаду не удалось нас подслушать. Ява ни во что не вмешивается. Фредди Уж, кстати, говорил с ней о каких-то «операциях». Похоже, нравится ему это дело. Грабеж его искушает – это ясно как день, и, держу пари, он клюнет на мою удочку. Я потихоньку заберу его в свои руки, вот увидите.

– Что ж, давайте устроим соревнование, кто из нас двоих первым с ним справится: вы вынудите его совершить кражу или же я добуду доказательства его причастности к убийству! Ах, Обри, если бы я только о чем-то догадывался, то в ту теплую летнюю ночь, пять лет назад, вышел бы в парк выкурить сигарету, а не спал, как болван, на втором этаже!