Книга Руки Орлака, страница 237 – Морис Ренар

С мужем я оставалась лишь несколько секунд – здесь, в этой самой спальне. Мне нужно было кое-что написать, и я удалилась к себе, то есть в соседнюю комнату. Едва я устроилась за столом, как услышала выстрел. Я прибежала и обнаружила то, что вы и сами сейчас можете наблюдать. Меня охватили невыразимые страх и ужас. Я сразу же поняла, что муж мертв. Я позвонила слугам, позвала…

– Госпожа жутко кричала, – со вздохом произнесла горничная. – Кухарка, камердинер и я мигом взлетели по лестнице. Господин уже не дышал, сердце не билось.

– И никто ни к чему тут не прикасался? – спросил Жером.

– Никто и ни к чему, – ответила госпожа Леэршелье в горячке своего потрясения. – Разве что к письму. Не удержавшись, я все же с ним ознакомилась, ведь очевидно, что муж вытащил револьвер из ящика ночного столика и застрелился именно после того, как прочел это письмо. Вы даже представить себе не можете, как оно меня удивило!..

Жером поднял листок, лежавший на желтом стеганом одеяле кровати покойника. Прочел. Мадам Леэршелье тем временем говорила глухим голосом:

– Я не знала о том, что у мужа был роман… И даже теперь я спрашиваю себя, кто эта женщина, так как письмо не подписано… «Прощай навсегда, любовь моя! Нам не следует больше видеться!» И все, ничего более! Почерк мне незнаком… Мсье, это письмо меня буквально убило. Он, мой Андре, – и любил другую!.. Любил так сильно, что застрелился из-за того, что она порвала с ним!..

Жером размышлял. Он стоял у изголовья кровати, глядя на покойного. Затем наклонился, чтобы рассмотреть поближе все это целое, образованное конвертом, револьвером и сжимавшей оружие бледной рукой.

– Может кто-нибудь мне гарантировать, – сказал он, – что эту руку не перемещали?

– Уж я точно этого не делал, – ответил доктор.

– И я тоже, – пробормотала госпожа Леэршелье, определенно озадаченная вопросом.

– Никто к ней не прикасался, – заявила служанка в ответ на вопрошающий взгляд Жерома.

– Словом, – проговорил он, обращаясь к врачу, – она так, как сейчас, лежит после выстрела? Как думаете, доктор?

– Да. Судя по расположению тела, именно так она и должна была упасть. Да и потом, госпожа Леэршелье вбежала в комнату сразу же после выстрела и обнаружила неподвижное тело, не так ли, мадам?

Жером резким взмахом руки положил конец всяческим отступлениям от темы:

– Как по-вашему, доктор, сколько времени понадобилось этой мертвой руке, чтобы упасть на это одеяло, на этот конверт, после того как она спустила курок?

– Одна, максимум две секунды… Гораздо меньше, разумеется, чем ушло бы у мадам на то, чтобы добежать до двери…

Мой шеф снова прервал его – на сей раз еще более нетерпеливым жестом.

– Все это было бы замечательно, – сказал он, – если бы я был уверен, что господин Леэршелье покончил с собой.

– Полноте! – воскликнула госпожа Леэршелье. – Но как вы тогда объясните эту смерть, если ее так просто, так логично отнести на счет получения данного письма? Несчастным случаем? Это невероятно, бессмысленно. Преступлением? Я могу поклясться, что, кроме мужа и меня самой, на этом этаже никого не было.

Тогда Жером сказал нам:

– Извольте все констатировать и отметить положение револьвера на конверте. Дуло лежит на восковой печати, перекрывая ее, не так ли? Теперь я убираю револьвер и беру конверт. Можете сами убедиться: печать не повреждена.