Книга Руки Орлака, страница 254 – Морис Ренар

Жером быстро оделся, привел себя в порядок и присоединился к ожидавшим снаружи господам. Вчетвером они направились к жилищу убитого – красивому частному дому, за садом которого уже начинались прилегавшие к городу поля.

По дороге господа Пайро и Солоннэ поведали Жерому то, что им уже было известно. Впрочем, он и сам знал, сколь странную жизнь вел мсье Сиприен Норма. То был шестидесятилетний скряга, человек, любивший порядок и имевший массу причуд, ограничивавший себя во всем, кроме приборов и ингредиентов, необходимых ему для химических исследований. Эти исследования, которыми он занимался практически беспрерывно, почти все жители Живри полагали совершенно несерьезными, напрасными и нелепыми. На протяжении многих лет они не дали никаких результатов, что не мешало угрюмому безумцу продолжать их с болезненным упрямством.

Господин Сиприен Норма был очень богат. Это было достоверно известно. Однако же из прислуги у него была лишь домработница, являвшаяся ежедневно на несколько часов. По средам и субботам он постился – как ради соблюдения режима, так и из экономии. И он постоянно отказывал в какой-либо финансовой поддержке племяннику. Единственный остававшийся у господина Норма родственник, мсье Анри Мозер, проживавший вместе с ним, смотрел, как приходит в упадок небольшой заводик, который он открыл на собственные скудные капиталы, и был на грани краха из-за суровости и скаредности дяди.

Итак, на рассвете мсье Анри Мозер явился в комиссариат. Разбуженный подчиненными господин Солоннэ выслушал его показания. Господин Анри Мозер, по его собственным словам, всю субботу провел в Париже. Он вернулся в Живри на своем небольшом авто в полночь и обнаружил дядю мертвым, убитым в его лаборатории. Разумеется, господина Солоннэ удивил тот факт, что гомподин Мозер изволил сообщить об этом в полицию лишь через несколько часов. Почему он не явился в комиссариат сразу же по возвращении, как только узнал о преступлении? По какой причине дождался рассвета?

На эти вопросы г-н Мозер, молодой человек, известный своей несколько печальной мягкостью и неизменной учтивостью, ответил лишь, покраснев от смущения, что он потерял голову, сразу же поняв, кого именно обвинят в убийстве дяди, и что до самого утра он пребывал в состоянии столь глубокой растерянности и ужаса, что едва не ударился в бега. Рассвет, к счастью, вернул ему чувство реальности и долга.

Прокурор сообщил Жерому, что они найдут господина Анри Мозера на месте преступления, где он сейчас находится вместе с жандармами и доктором Фульком, судмедэкспертом.

Жером не произнес ни слова. Вскоре они прибыли в дом покойного. Там ничего не трогали. В момент своей смерти господин Сиприен Норма сидел, ссутулившись, за столом, заставленным колбами, ретортами и пробирками. Господин Норма был заколот кинжалом. Орудие убийства исчезло. Мсье Анри Мозер заявил, что пропали дядины золотые часы на золотой же цепочке. Кроме того, исчез бумажник покойного.

– Это убийство с целью ограбления… да-да, именно так, – не переставал повторять господин Мозер, который был чрезвычайно бледен.

Г-н Пайро спросил у судмедэксперта:

– Вы, конечно же, сможете нам сказать, когда именно наступила смерть?

– Нет, – ответил ему доктор Фульк. – По крайней мере, не со стопроцентной точностью. Вскрытие может показать час убийства, только если убитый накануне вечером что-либо ел. Но похоже, для господина Норма то был день воздержания.