Книга Руки Орлака, страница 258 – Морис Ренар

Прежде чем войти в вестибюль, я взглянул через плечо на подозрительного гражданина. Он только что сел на скамью. Оба полицейских с благодушным видом прогуливались у него за спиной. Консьержка оказалась невысокой болтливой толстушкой неопределенного возраста. Я предъявил ей свое удостоверение.

– Вы не могли бы сказать, мадам, было ли в этом здании когда-то совершено преступление… скажем, в последние годы?

– Преступление? – переспросила она, приходя в замешательство. – Но какого рода преступление, господин комиссар?

Я решил не показывать, что и сам об этом ничего не знаю.

– Давно вы тут работаете консьержкой? – спросил я.

– Вот уже почти двенадцать лет, господин комиссар, но если вас интересует, что происходит в этом доме, то должна сказать, что до меня тут работала моя мать, тоже консьержкой, да и я сама всю жизнь прожила здесь, прямо в этом закутке. Это я к тому, что если бы тут за последние тридцать лет было совершено какое-то преступление, я бы об этом уж точно знала.

– Понятно, – пробормотал я, крайне удивленный.

Эта женщина смотрела на меня пристально и без малейшей симпатии.

– Выйдите, пожалуйста, – попросил я. – Подойдите к двери. Видите мужчину, который сидит вон там, на скамейке? Вам хорошо видно его лицо? Постарайтесь припомнить, не происходило ли когда-либо в этом доме что-то такое, в чем он мог быть замешан?

– Боже всемогущий, мсье! Тут и припоминать нечего! Конечно, я его знаю! Это М. Б.

Она назвала имя, которое с достоинством носят десятки мужчин.

– Кто он?

– Я не видела его… Вот уже почти шесть лет. То была молодая пара, господин комиссар. Чрезвычайно милые, приятные люди. Жили на четвертом этаже. Казалось, они созданы для того, чтобы любить друг друга вечно. У них родилась славная, какими бывают все младенцы, дочурка. А затем, никто так и не узнал, почему в один прекрасный день он просто не вернулся. Госпожа М. и малышка съехали, как пришло время платить за квартиру. Наверное, дамочка разорилась, что меня бы не удивило; но больше я о ней никогда не слышала… Мне говорили, что М. Б. уехал с какой-то певичкой.

– Это всё, – сказал я ей, – благодарю вас.

Перейдя дорогу, я подошел к полицейским:

– Вы можете быть свободны, господа.

– Стало быть, ничего? Пустышка? – спросил один из них.

– Да нет, я был прав. Вот только здесь нечто такое, что не подсудно нашим… земным судам.

– Со всей этой нашей ненужной регламентацией, – заметил другой ажан, отбрасывая на плечо свою пелерину, – множеству преступников удается избежать наказания. Просто беда с этим!

После того как я имел честь быть представленным комиссаром Жеромом мистеру Артуру Льюису, который заслужил в Англии столь высокую репутацию и которым Скотленд-Ярд будет гордиться до скончания веков, тот произнес, сохраняя невозмутимое выражение лица и улыбаясь одними глазами:

– Хо! Этот джентльмен уж точно попросит меня рассказать какую-нибудь историю.

– Вас никто за язык не тянул, мистер Льюис, – ответил я, искренне рассмеявшись. – И я буду чрезвычайно польщен, если смогу поделиться с читателями каким-нибудь интересным случаем из жизни такого замечательного сыщика, как вы.

Мистер Артур Льюис не добавил к этому диалогу ни слова. Он удовольствовался тем, что крепко пожал мне руку, наградив меня насмешливо-заговорщицким взглядом.