Книга Повелитель света, страница 373 – Морис Ренар

Дверь кабинета осторожно закрылась. Незнакомец исчез.

Их взору вновь предстало пустое жилище Сезара, тишину которого, как легко можно было себе представить, нарушали лишь негромкие крики птиц в вольере да легкий шум прокатывавшихся по мостовой экипажей. Фиески и Нина уже отошли от окна, теперь от солнца его защищали опущенные жалюзи, которым вскоре предстояло стать историческими.

Шарль Кристиани остановил камеру, и та перестала урчать. Во времени настоящем установилась тишина еще более полная, нежели в прошлом.

Прошли полчаса, всем показавшиеся вечностью. Каждый прокручивал в голове мучительные мысли. Присутствие Люка вновь стало столь же неприятным, как в начале; для Шарля оно продолжало оставаться совершенно невыносимым. Сам Люк думал о чем-то своем; о чем думали Бертран и Коломба, догадаться несложно.

Мнение мадам Кристиани было им хорошо известно: никогда при ее жизни родственник убийцы Сезара не войдет в семью Кристиани. И вот по некой невероятной прихоти судьбы над Бертраном Валуа нависла угроза стать потомком этого самого убийцы! Так как тут уже сомнений быть не могло: человек с тростью – его предок; люминит нашел этого предка. Как его звали – это, возможно, узнать будет совсем не просто; быть может, люминит и вовсе ничего на сей счет не скажет. Одно несомненно: вскоре проклятая субстанция откроет им, действительно ли Сезара убил человек с тростью. И откроет она это в присутствии мадам Кристиани, которая не преминет – с ее-то проницательным взглядом и прозорливостью – опознать предка своего предполагаемого зятя. Если произойдет подобная катастрофа, о женитьбе Бертрану придется забыть.

Поэтому, как только Люк де Сертей ретировался, устав созерцать пустую комнату и в конечном счете заметив, какую неловкость вызывает у других его пребывание в студии, жених и невеста, чувствуя, что таковыми им, возможно, осталось пробыть лишь месяц, окончательно пали духом.

– Всего-то из-за одной плитки вот-вот рухнет вся крыша! – простонал Бертран.

– Это ужасно! Ужасно! – повторяла Коломба.

– Ох уж эти предки! – сказал Шарль. – Теперь понимаешь, что я имел в виду, старина?

Коломба уже плакала.

– Ну, будет тебе, будет! – произнес ее брат. – Не расстраивайся раньше времени. Не все еще потеряно, далеко не все! Более того, ничего и не доказано даже… Загадочное появление этого типа…

– Моего предка! – поправил его Бертран с ироничной улыбкой и трепетанием этого несравненного носа, выдавшего его в не меньшей степени, чем трость с серебряным набалдашником.

– Хорошо – твоего предка, – согласился Шарль. – Так вот, повторюсь: его загадочное появление не дает нам ничего определенного.

И так как разнервничавшаяся сестра продолжала заливаться слезами, он сказал ей мягко:

– Коломба, дорогая, успокойся. Можешь даже не сомневаться: убийца – Фабиус.

– Но я не хочу и того, чтобы им оказался Фабиус! – воскликнула Коломба и заплакала навзрыд, словно маленькая девочка. – Я хочу, чтобы ты женился на той, которую любишь, чтобы ты тоже был счастлив! Ах, Шарль, Шарль! Как я тебя теперь понимаю! В тысячу раз лучше, чем прежде! Хотя и тогда, как ты знаешь, я тоже тебя понимала…

Она уже икала, бедняжка. Шарль нежно ее обнял.

– По-видимому, одну из свадеб не суждено будет сыграть, – заметил Бертран. – Судя по всему, убийца – либо Фабиус, либо мой анонимный предок; иначе и быть не может.