Онлайн книга «Повелитель света»
|
Напряжение мало-помалу спадало. Драма была уже сыграна. Ужасный миг прошел. Он не принес того результата, на который со всей убежденностью рассчитывал Шарль. Они видели убийцу Сезара в лицо, но утверждать наверняка, что им был Фабиус Ортофьери, не представлялось возможным. Этим человеком действительно мог быть тот, чьи портреты находились здесь, в студии; но полной уверенности в этом не появилось, так как абсолютного сходства между портретами не наблюдалось и ни на один из них убийца не походил в должной мере. Совершенно разочарованный, Шарль ухватился за надежду, что сопоставление кинокадров с портретами Фабиуса даст лучший результат. Подобное сличение можно будет провести в гораздо более комфортных условиях, действуя медленно, спокойно, а не как сейчас, когда все пребывают в глубочайшем волнении от увиденного… Пока же они потерпели досадную неудачу, и Шарль был крайне огорчен невозможностью сообщить Женевьеве Летурнёр что-то определенное. Он, однако же, позвонил ей и вкратце пересказал все факты, извинившись за такую лаконичность: день 28 июля 1835 года продолжался, и нужно было отслеживать его фазы – не только по долгу историка, но и потому, что убийца Сезара вполне мог вернуться на место преступления. Догадавшись, что Рита, стоя рядом с Женевьевой, также слушает его, он постарался говорить о своих дальнейших действиях с оптимизмом, которого совсем не испытывал. – Но, – спросила Женевьева, – кто еще это может быть, если не Фабиус, раз уж теперь мы точно знаем, что это не был человек с тростью? Черт побери! Именно эта мысль и приводила Шарля в оцепенение. Сомневаться в том, что убийца – Фабиус, было неразумно. Тем не менее ответил он так: – Посмотрим. Возможно, люминит еще не сказал своего последнего слова. – Ох! – уныло произнесла Женевьева. – А мы-то надеялись… – Нет! – поспешно воскликнул Шарль. – Прошу вас: не отчаивайтесь! Пока остается хотя бы небольшой шанс, мы должны за него держаться!.. До свидания. – Да, – слабо произнес, заставив его вздрогнуть, другой голос, печальный и волнующий. – До свидания! – Рита! Рита! – пробормотал Шарль. Но он услышал лишь, как на том конце провода кто-то мягко опустил трубку на рычаг телефонного аппарата. В студии, куда он вернулся, ничего не изменилось: все то же внимание публики, страстно стремящейся не пропустить ни единого мгновения ретроспективного показа; на «мольберте» – все та же потрясающая картина Парижа 1835 года с его окнами, другой публикой, уже утратившей к этому времени всю свою веселость; изменившейся толпой, скованной медлительностью и серьезностью; мрачной расчисткой мостовой, покрытой осколками стекол и кровью; прибытием экипажей, в которые с трудом забирались перебинтованные офицеры. Труп Сезара по-прежнему лежал на полу пустынного кабинета. Комнату уже наводнили мухи. Спустя четверть часа Луи-Филипп и его эскорт, возвращаясь от площади Бастилии, прогарцевали в обратном направлении, на сей раз упорно глядя на войска, располагавшиеся на дальней стороне бульвара. Тут уж все взоры толпы обратились вправо, и люминит продемонстрировал беззвучные приветствия, адресованные монарху. Восьмиугольные часы показывали час дня, когда полки́ принялись перестраиваться для торжественного прохода маршем. Тогда же в закрытой повозке привезли Фиески, которого желали допросить в той самой комнате, где была установлена адская машина. У входа в красный дом образовалась давка; десятки зевак жаждали лично лицезреть преступника. Полицейские внесли внутрь наполовину мертвое существо, жалкое подобие человека, и вскоре сквозь тонкие пластины покосившегося жалюзи зрители смогли различить некое движение. |