Книга Под спудом тайны, страница 35 – Сергей Юров

По всему было видно, что он уже успел, что называется, «принять на грудь». Его глаза блестели, щеки покрылись слабым румянцем, слышался легкий запах спиртного.

– Без этого нельзя, – сказал Аблов, – должность такая. Мы-то знаем, каково это сохранять в уезде спокойствие, собирать налоги, понуждать людей к трудолюбию и добронравию.

– Должность и впрямь хлопотная, – признал расследователь, – на ней не расслабишься, всегда будешь в тонусе.

– И не говорите!– согласился Чернов. – Столько лет минуло, а не забыть, как шастал по уезду и ночью, и днем, и в зимнюю стужу, и в летнюю жару… Однажды пришлось посреди ночи, в канун Рождества, на санках мчаться к границе с Козловским уездом – там, у Стеньшино, тати на купцов напали, их побили, а товар весь похитили. Пока ехал, дождь зимний приспел, за ним распутица. Разбойников-то нагнал, поприжал, а в Петродар возвращаться пришлось в летнем экипаже помещика Корякина… Кстати, только что здесь был заседатель Зацепин с каким-то подъяческим отпрыском. Носился, как ветер, то одного дворового опросит, то другого. К крестьянским избам подался, там всех растормошил. Обратился было к нему, мол, какие успехи, то да се, винцом хотел угостить, так он бросил мне, как саблей отрезал: «Следствие! Не вмешиваться!» Ох, и суматоха, ох, и егоза!.. А это, знакомьтесь, мой сын Александр, отставной офицер, продолжатель рода!..

– Где служили, молодой человек? – поинтересовался Хитрово-Квашнин, обменявшись с младшим Черновым рукопожатием..

– В Тираспольском конно-егерском полку. Пять лет назад был уволен от службы штабс-капитаном… Господа, вы меня, надеюсь, недолго здесь продержите? Через час мне нужно отъехать в Петродар.

– Не волнуйтесь, у нас к вам всего несколько вопросов, – ответил штабс-ротмистр.

Последовал короткий разговор о погоде и видах на урожай. Говорить старались негромко, ибо из приоткрытых окон одноэтажного флигеля доносились обрывки молитв: как и предполагалось, над усопшим французом читалась Псалтирь.

– Вот что, господа, обстановка тут не очень веселая, – произнес хозяин, кивая через плечо на флигель. – Супруга с Лизонькой пребывают в грусти и печали. Оно понятно, Иван Иванович жил здесь, учил дочку всем этим танцам, заграничному политесу… Сходим лучше к винокуренному заводу, там и зададите нам с Сашкой свои вопросы. Не против?.. Вот и прекрасно!

Аблов нарочито кашлянул, тихонько тронув Хитрово-Квашнина за локоть. Тот вздохнул, пожал плечами и двинулся вслед за Черновыми в сторону хозяйственного двора. На нем, кроме конюшни и каретного сарая, располагались псарня, птичник, ледник и амбары всевозможного назначения. Жизнь тут шла своим чередом: вершили свои дела конюхи и псари, постукивали копытами лошади, кудахтали куры, трясли красными «бородами» индюки.

Пока шли к винокурне, Хитрово-Квашнин успел заметить, что усадебный парк Черновых от недостатка внимания стал потихоньку глохнуть. Во французской его части, скрывая аллеи, буйно разрослась акация вперемешку с боярышником, в английской, c рукотворными насыпями и разнообразными деревами, – черемуха.

Крытый железом винокуренный завод стоял на самом берегу Самовца. Он был двухэтажным, деревянным, длинной около пятидесяти аршин, шириной – около десяти, высотой – около восьми. При нем находился крытый тесом деревянный двухэтажный винный подвал с пристройками и солодовней. Оттуда сильно тянуло бардой, побочным продуктом винокурения.