Книга Удивительное похищение королевского бриллианта, страница 68 – Вазим Хан

Ирфан посмотрел на Лоди. А потом он закрыл глаза и вздрогнул.

– Да.

– Но почему ты не остановил его?

Поппи меряла шагами спальню; в одной руке она держала щетку для волос, а в другой – ночной крем. От заметного возбуждения ткань ее хлопковой ночной рубашки ходила ходуном.

– Он отец мальчика, – сказал спокойно Чопра. – Что я мог сделать?

– Он лжец и негодяй. Ты сам так сказал.

– Ирфан подтвердил его слова. Мальчик согласился пойти с ним. Я не мог его остановить.

– Он же ребенок, – простонала Поппи. – Он был напуган. Ты должен был попросить каких-нибудь доказательств, свидетельство о рождении или… или… еще что-нибудь! Что угодно.

– Ты знаешь, сколько детей каждый год рождается в трущобах без свидетельств о рождении?

Поппи посмотрела на мужа с несчастным видом.

– Но как же он мог так просто уйти?

Чопра, который сидел на кровати в трусах и футболке, знал, что на этот вопрос не так легко ответить.

Как он мог объяснить Поппи, что он изо всех сил старался убедить Ирфана остаться или подождать хотя бы один день, чтобы Чопра смог навести справки? Как он мог объяснить то чувство беспомощности, которое охватило его при виде Ирфана, уходящего в сопровождении незнакомца?

И в конце концов, какое право он имел удерживать мальчика?

Ирфан пришел по собственной воле и теперь уходил по своему желанию. Мальчик несколько раз подтвердил, что Лоди – его отец и он уходит с ним добровольно. Это все, чего Чопра смог от него добиться, как ни старался.

Происшедшее чрезвычайно расстроило его в немалой степени потому, что за это время он стал глубоко неравнодушен к судьбе мальчика.

С тех пор как Ирфан появился в их жизни, Чопра делал для него все возможное. Он знал, что не мог бы дать Ирфану большего, если бы тот жил вместе с ними в их собственном доме и Чопра оформил бы документы на право опеки над ребенком.

Чопра верил в судьбу. Он верил, что люди обладают способностью выбираться из незначительных водоворотов в большой реке жизни, но не властны над течением этой реки. Если бы он попытался полностью поменять жизнь Ирфана – например, определить его в дорогую школу, на которой настаивала Поппи, – таким образом он мог бы нарушить некое космическое равновесие, и ничем хорошим это бы не кончилось. Если бы Ирфан сам хотел посещать школу, то он, конечно, бы это устроил. Но он не стал бы заставлять мальчика жить по их с Поппи правилам. Он не сомневался, что при ненавязчивой поддержке Ирфан в один прекрасный день сам найдет свою дорогу.

Он помрачнел, когда признался себе, что уже видел себя в роли такого наставника. Он бы стал для мальчика отцом. Он не стал бы угнетать его чрезмерной заботой, но послужил бы ему надежной опорой, всегда готовый помочь, когда в нем возникнет необходимость… Но теперь эта скромная мечта рассыпалась в прах.

– Я не могу уснуть, – сказал он, поднимаясь с кровати.

Он оставил свою жену в расстроенных чувствах и нашел относительный покой в своем кабинете, где устроился в кресле и включил телевизор.

В ночном ток-шоу спорили о «законности» понятия кражи в отношении исчезновения «Кохинура». Мнения разделились. Многие считали, что это акт оправданного реваншизма, другие – что это преступление, с какой стороны ни посмотреть.

Чопра не мог заставить себя следить за ходом дискуссии. Он думал, где сейчас может быть Ирфан. Вернулся ли он в трущобы? К человеку, который, как он подозревал, оставил следы сигаретных ожогов на теле мальчика, хотя сам Ирфан и отрицал это, когда Чопра отвел его в кабинет, чтобы поговорить наедине.