Книга Удивительное похищение королевского бриллианта, страница 81 – Вазим Хан

Он критически осмотрел землю, которая расплывалась перед залитыми по́том глазами. Полосатый навес, протянутый вдоль задней стены бунгало, находился этажом ниже. Может быть, если Чопра прыгнет вниз, ткань сможет задержать падение?

Нет. Материал был слишком тонкий и не выдержал бы его веса. Он рухнет сквозь навес и с грохотом упадет на ломящиеся от еды складные столы непосредственно под ним.

Он осмотрелся.

Там, где кончался навес, всего в метре от того места, где примостился Чопра, стоял огромный торт. Три метра плотного теста, покрытого белым шоколадом. От зрителей его практически полностью скрывал питьевой фонтанчик.

Он принял решение.

Смахивая капли пота с ресниц, он подошел по краю к углу карниза и, напоследок выругавшись себе под нос, спрыгнул со стены.

Он приземлился на верхний ярус торта, который обвалился сквозь нижние слои. Твердый бисквит смягчил падение, и, протаранив торт, как метеорит, он застрял в самом центре.

Чопра сел и вытер крошки торта с глаз. Он восседал в эпицентре взрыва, покрытый кремом, шоколадом и сахарной пудрой. На его причинном месте красовались пластмассовая цифра 16.

Он отбросил ее в сторону и поднялся на нетвердых ногах.

Его пока не заметили, но в любой момент кто-нибудь из официантов мог выйти из бунгало и увидеть его. И тогда все будет кончено.

Нужно было выбираться отсюда, даже если для этого придется временно оставить Ганешу. При этой мысли ему стало стыдно, но он был уверен, что в цирке позаботятся о его воспитаннике, пока он не сможет его забрать.

Чопра захромал по тропинке, ведущей к передней части дома. Около ворот собрались охранники из «Топс Секьюрити», они курили и пили чай из крошечных стаканчиков. Увидев спотыкающегося Чопру, все расхохотались.

Какие вопросы могут возникнуть к клоуну, испачканному кремом и тортом?

* * *

– Мат!

Мальчик склонил голову и победно ухмыльнулся своему противнику – тот сидел, расстроенно понурив плечи, его кадык подпрыгивал вверх-вниз, соглашаясь с поражением.

– В следующий раз повезет, Ратор, – сказал он царственным тоном, прежде чем направиться к соседнему столу, где судорожно оглядывал доску его второй противник.

– Четыре хода, и тебе конец, Бандари.

Лицо сидящего мальчика исказилось ужасом. С трепетом он дотронулся до одной из расположенных перед ним фигур, потом передумал и передвинул другую. Стоявший перед ним мальчик улыбнулся.

– Хватило и одного, – сказал он и снял, а затем снова поставил одну из собственных фигур. – Мат.

Он подошел к третьему столу, где полноватый мальчик в выпуклых совиных очках изучал доску. Увидев приближение противника, он тут же смахнул свои фигуры.

– Сдаюсь, – пропищал он и облегченно откинулся назад.

Стоявший мальчик повернулся и с царственной улыбкой посмотрел на монаха в рясе, сидевшего за учительским столом.

– Я думаю, это новый рекорд, сэр, – сказал он.

Монах нажал на кнопку, и стрелки стоявших на столе часов замерли. Он нахмурился.

– Помни, что написано в притчах, Вадиа: «Погибели предшествует гордость, и падению – надменность».

В эту минуту открылась дверь, и в класс вошли Рангвалла, Поппи, за ними следом на пороге теснился Банерджи.

Рангвалла обвел взглядом членов шахматного клуба школы святого Ксавье и сказал:

– Мне нужны Радж Вадиа, Ануп Джоши, Джордж Фонсека и Рафик Бэйг.