Книга Полночь в Малабар-хаусе, страница 107 – Вазим Хан

Элизабет смерила гостью непонимающим взглядом, плюхнулась на диван и закурила сигарету. Персис села на стул напротив.

– Терпеть не могу утра. А вы? – спросила шотландка. Опустив ногу на ширазский коврик, она пошевелила пальцами. – Если Богу так хотелось, чтобы мы вставали с петухами, ему стоило сотворить нас червями.

Персис тактично воздержалась от замечания, что уже почти полдень.

– Расскажите мне о вашем романе с сэром Джеймсом.

Элизабет вытаращила глаза, но ничего не ответила.

– Вы хотели так отомстить отцу? Вы винили его в смерти вашего возлюбленного, Сатьяджита Шармы…

– Как… как вы узнали про нас с Джеймсом?

– Миссис Гупта видела вас вместе в Лабурнум-хаусе.

Элизабет поморщилась.

– Да. Я сблизилась с Джеймсом. Это было за несколько недель до его смерти. Он поверил, что я хочу его. Я знала, что он не пропускает ни одной юбки. И никто так сильно не раздражал моего отца, как он.

– Вы были в его кабинете в ту ночь? Непосредственно перед его смертью?

– Нет, – покачала головой Элизабет. – Я сказала, что хочу этого. И готова была через это пройти. Но… – тут она прикусила губу. – Я не смогла. Стоило мне представить, что он начнет меня трогать…

И она поежилась.

Наступила тишина. Персис задумалась, искренна ли с ней Элизабет.

– Ваш отец знал?

– До той ночи – нет.

– О чем вы?

Элизабет залилась краской.

– Поймите, я страшно злилась на отца. Я просто не могла забыть о Сатьяджите. Так что я… я сделала одну глупость, – она вздернула подбородок. – Я сказала отцу, что переспала с Джеймсом.

– То есть вы солгали?

– Да. И я этим не горжусь. Я просто… хотела, чтобы ему было так же больно, как и мне тогда.

Персис задумалась. Мысли ее были в беспорядке.

– И что он сделал?

– Разумеется, он пришел в ярость. К тому моменту он уже начал что-то подозревать: Джеймс избегал его с тех самых пор, как я начала за ним увиваться. Рисковать ему не хотелось. Даже на балу он держался на расстоянии. Но отец все равно заметил. И не он один. Люди мололи языками, как не каждой мельнице под силу.

– Но все-таки, что ваш отец сделал в ту ночь? После того как вы ему сказали?

– Он поднялся к Джеймсу в кабинет, – собравшись с духом, призналась Элизабет. – Но через несколько минут вернулся. Вел он себя странно. Сказал, что не нашел его, но обязательно поговорит с ним позже.

Персис помолчала немного.

– И вы ему верите?

Элизабет не ответила.

Персис помолчала еще немного.

– Почему сейчас? – спросила она наконец. – Со дня смерти Сатьяджита прошел целый год.

– Потому что я думала, что со временем боль уйдет. Но я ошибалась.

Персис посмотрела ей прямо в глаза.

– Вы думаете, что это ваш отец убил сэра Джеймса?

Элизабет поморщилась.

– Честно? Понятия не имею.

Прямых рейсов до Пандиалы не было. Почтовый экспресс «Фронтир-Мейл» шел на север почти двадцать часов, делал часовую стоянку в Дели, а затем поворачивал на северо-запад в сторону Амритсара, и дорога туда занимала еще шесть часов. Получалось, что в Пенджабе они будут 7 января, во второй половине дня, задержатся там на час, а потом потратят еще сорок минут на путь до Пандиалы.

Они с Блэкфинчем встретились на платформе. Среди бурлящей массы пассажиров, носильщиков, нищих, прокаженных и продавцов закусок Блэкфинч выделялся, как фламинго в толпе ворон или одинокий островок посреди водоворота. Он был одет в кремовые брюки и спортивную куртку, его темные волосы были взлохмачены. В руках он сжимал один-единственный потрепанный чемоданчик. Вокруг него сомкнули кольцо нищие и с умоляющими возгласами протягивали руки, но он, казалось, не замечал их.