Книга Шифр Данте, страница 64 – Вазим Хан

В зрелом возрасте Данте затянули политические интриги, и он был вынужден покинуть родную Флоренцию. В изгнании он задумал и начал «Божественную комедию», а закончил ее в 1320 году, за год до смерти.

Персис открыла начало «Ада» и внимательно прочла первые строки – те самые, что оставил Хили:

Она стала читать первую песнь дальше, делая по ходу заметки.

Через пятнадцать минут Персис уже отчетливо представляла себе ее содержание: потерявшись в лесу, Данте встречает призрак Вергилия, и тот предлагает ему отправиться на Небеса через Ад и Чистилище.

Она отложила книгу.

Почему Хили хотел привлечь внимание именно к этим строчкам?

Она упускала что-то важное, что-то, что могло привести ее к манускрипту, но что именно? В отличие от предыдущих подсказок Хили здесь не было никакой загадки – или, по крайней мере, ей не удавалось ее найти.

Персис читала еще около получаса, потом разочарованно отложила книгу в сторону. У нее слипались глаза. Свернувшийся рядом Акбар уже давно спал.

Она погасила свет и погрузилась в глубокое забытье. Ей снились волчицы, декламирующие стихи, и призраки, говорящие одними загадками.

– Трупное окоченение.

Радж Бхуми смотрел на Персис поверх тела Джона Хили, растянувшегося на столе.

Персис, стараясь подавить раздражение, ждала, пока он объяснит, что имеет в виду. Почему нельзя просто сразу сказать? За ее спиной зевнул Бирла – звучно, как павиан.

Они пришли ровно к восьми. Даже в такое время в колледже было людно – в суете нового дня по коридорам носились преподаватели и студенты. Стоя в халате над телом Хили, Персис вспомнила прошлую ночь и вдруг поразилась тому, какая у нее мрачная жизнь. Смерть, убийства, человеческое коварство. Тетя Нусси могла бы долго разговаривать на эту тему, доказывая, что полицейский инспектор – неподходящая должность для женщины.

– Я бы сказал, – снова заговорил Бхуми, – что он умер больше чем сорок восемь часов назад. Трупное окоченение уже успело пройти. – Он взял руку Хили и помахал ей Персис. – Видите, гнется. – Он ухмыльнулся, но Персис не улыбнулась в ответ, и его ухмылка тут же пропала. – Тело постепенно раздувается, из носа начинает вытекать кровавая пена. Я бы сказал, что он мертв уже три-четыре дня.

Бхуми снял с жертвы одежду, разложил ее по пакетам и стал внимательно изучать тело дюйм за дюймом.

– Мм… смотрите-ка. – Он поднял голову от бедра Хили. – Инспектор, подойдите поближе.

Бхуми чуть отошел в сторону и указал на внутреннюю часть правого бедра жертвы. Персис наклонилась, не обращая внимания на бросающийся в глаза член Хили в окружении гнезда лобковых волос. Резкое освещение будто смыло с тела все краски, оставив только личиночную бледность. Персис сразу поняла, на что обратил внимание Бхуми.

На коже в столбик было нацарапано несколько слов, а под ними – несколько рядов чисел.

– Татуировка?

– Не думаю.

Бхуми жестом подозвал ассистента с камерой, чтобы тот сделал снимок, а сам переписал загадочную надпись в блокнот. Потом он подошел к столу с инструментами, взял какую-то бутылку, налил немного жидкости в миску, окунул в нее палец, не снимая перчаток, и снова вернулся к телу. Он поскреб кончиком пальца по надписи и показал руку Персис. На белой перчатке красовалось пятно.