Книга Шифр Данте, страница 93 – Вазим Хан

– Темные волосы. Среднее телосложение. Злое лицо.

– Мы за ним тоже проследили, – добавил Хак.

– Вместо Бельцони?

– Мы разделились. Мы проявили инициативу. – Хак облокотился на край стола. Казалось, он не в состоянии стоять прямо больше тридцати секунд подряд. Интересно, как ему удалось выдержать слежку за Бельцони. – Загадочный итальянец пошел в итальянское консульство в Кафф-Парейд. Я зашел туда и спросил у администратора, кто это. Его зовут Энрико Мариконти. Старший военный атташе при посольстве в Дели.

– Зачем Бельцони встречаться с военным атташе? И зачем встречаться с ним в захолустном баре? Почему не встретиться в консульстве?

Ответов на эти вопросы ни у кого из них не было.

Персис снова подумала о ночном нападавшем. Его телосложение… Нет. Все произошло так быстро, что она ни в чем не была уверена, но ей казалось, что тот мужчина был выше, чем Франко Бельцони. Впрочем, Бельцони – уважаемый ученый. Как бы ему ни хотелось заполучить манускрипт Данте, вряд ли он стал бы прибегать к грубой силе. Ученые так себя не ведут.

А потом Персис вспомнила о Джоне Хили и поняла, что все ее представления давным-давно рассыпались в прах.

– Это шкатулка с секретом. – Эрин Локхарт перевела взгляд с металлической коробки на Персис. – Джон подарил мне такую на день рождения. Он их когда-то коллекционировал. По крайней мере, он так сказал.

Они сидели во временном кабинете Локхарт в Азиатском обществе, где располагалось также Бомбейское общество естествознания. Локхарт опоздала на встречу на пятнадцать минут, но не стала никак это объяснять и даже не извинилась.

Персис задумалась, не было ли это продуманным ходом.

Вентилятор был выключен. В комнате стояла невыносимая жара, стены покрылись влагой, но Локхарт, казалось, этого не замечала. Она не стала открывать окна и просто села за стол. На ней была очередная блузка без рукавов, и сама она на вид была холодна как лед.

Они кратко затронули тему смерти Хили. Локхарт уезжала из Бомбея и до этого момента ничего не знала.

Персис размышляла о том, как скоро новость о самоубийстве английского ученого просочится в газеты. По крайней мере, одно они знали точно: это действительно было самоубийство. Радж Бхуми прислал токсикологический отчет: Джон Хили умер от передозировки туиналом. Не было никаких причин в этом сомневаться, и официальный вердикт Бхуми гласил: самоубийство.

Новость ненадолго пошатнула невозмутимость Локхарт. Из ее взгляда ушло олимпийское спокойствие, и некоторое время она молча сидела на стуле. Потом сказала:

– Мой отец любил шутить, что смерть – это как камни в почках. Если уж тебе не повезло, лучше не затягивать. Во всяком случае, Джон все сделал быстро.

Она снова замолчала. Персис пыталась понять, ждать ли слез, но на Локхарт это не было похоже. К тому же, по ее собственным словам, Хили был любовником, а не возлюбленным. Слезы были бы неуместны.

Персис решила пойти дальше и коротко описала, как она искала последнюю зацепку Хили и нашла странную коробку. О нападении она говорить не стала.

– Можно?

Не дожидаясь ответа, Локхарт взяла коробку и попыталась сдвинуть верхнюю половину, нажимая на нее с разных сторон, потом перевернула ее и проделала то же самое.

Безрезультатно.

Она указала мизинцем на трапеции, образованные линией, разбивающей коробку на две половины: