Онлайн книга «Пес Ее Высочества»
|
Беттина в последний раз всхлипнула и повернула голову, прислушиваясь, а когда запах духов и звук голоса соединились в образ Генри, слёзы высохли в единое мгновение, а тоска и страх уступили место ледяной ярости. Он убил Бьорна. Он убил Альберта. Он посмел её похитить. Он пожалеет. — Ты должен был уговорить её тайком сбежать, — раздражённо высказывал тем временем второй голос — незнакомый и для женского довольно низкий. — Сделать так, чтоб она боялась лишнюю минутку провести в этом клятом замке. А ты вместо этого лапал её служанок и хлестал дядюшкино вино! Да ещё и амулет потерял! — Неважный был амулет, одну записку донести и сумел! А её охранял оборотень! Не отходил ни на шаг! — Оборотень, ха! Мелкая трусливая шавка! — Здоровенный громила с мечом, матушка! К тому же никто не видел, как он превращается в шавку, а на его братьев я насмотрелся! И даже ваше зелье взяло его не сразу, мне пришлось стрелять, и он ещё дёргался, когда мы уходили! Перед глазами полыхнуло красным, да так, что Беттина зажмурилась и с трудом вспомнила, как дышать. Матушка… Это, выходит, та самая «милая Гвиневра», из-за которой погибла Марта? — Дёргался он, — с ненавистью процедила графиня. — Охранял он. Пока ты трусливо жался в углу и боялся герцога, он её успел ещё и… Произнесённое графиней слово было столь неприличным, что Беттина тихо охнула и спрятала в подушках горящее лицо. Злость отступила, стало обидно, и стыдно, и снова страшно — и откуда она узнала⁈ Генри за дверью страдальчески вздохнул и сбавил тон. — Осмелюсь напомнить вам, матушка, что подобные выражения неприемлемы для благородной дамы. Повисла недолгая пауза, а потом графиня издала гулкий смешок. — Весь в отца, — с неожиданной нежностью проговорила она. — Тот тоже, да хранят боги его душу, всю-то жизнь деликатный, манерный, слова грубого никому не скажет, и красавчик ты тоже в него… — Она тоже вздохнула, а потом резко сменила тон: — И дела серьёзного тебе точно так же поручить нельзя, всё-то через задницу пойдёт, всё самой надо. — Мама! — И не мамкай мне тут. Пошли будить невестушку, до свадьбы всего-ничего. Беттина поспешно зажмурилась, но притворяться спящей долго не вышло: вошедшая графиня в три шага оказалась у кровати и решительно откинула в сторону одеяло. — Подъём, красавица! Беттина ахнула от изумления и возмущения, запоздало сообразив, что не знает, что на ней надето, и надето ли вообще. В следующий миг её бесцеремонно ухватили за локоть, потянули и заставили сесть — так резко, что от движения закружилась голова. Беттина заморгала, покачнулась, пытаясь удержать равновесие, подняла голову и почти уткнулась носом в необъятный бюст, обтянутый бордовым бархатом и чёрным кружевом. Графиня, убедившись, что пленница способна сидеть сама, отпустила её руку и шагнула назад. Беттина быстро осмотрела себя, еле слышно выдохнула — платье на ней всё же было, простое, домашнее, голубое. Бьорн сказал, что голубой ей идёт, она хотела его порадовать и… Беттина закусила губу и медленно подняла взгляд. Генри, кажется, попытался ей улыбнуться, но она опасалась на него смотреть, не желая сорваться на безобразную истерику, и потому сосредоточила внимание на графине. Сказать, что мать и сын непохожи, было бы преуменьшением. Леди Гвиневра оказалась не очень высокой, зато очень полной женщиной с широкими плечами и крупными, почти мужскими ладонями. Блестящие чёрные волосы были уложены в замысловатую причёску, на пышной груди переливалось рубиновое колье, а многослойное бархатное платье выглядело весьма дорогим. Но фасон был выбран неудачный: тяжёлые складки и кружевные розы добавляли фигуре объёма, отчего графиня становилась похожей на диванную подушку, украшенную драгоценными камнями. То, что комната была оформлена в тех же цветах, только усиливало сходство. |