Онлайн книга «Пес Ее Высочества»
|
Беттина хихикнула, прикрыв рот ладонью. Нелюбовь к Эрику была их с графом общей чертой. А ещё ему тоже нравились любовные романы, верховые прогулки, кремовые пирожные, белые розы, и если бы… Некстати вспомнились слова няни насчёт поведения замужней женщины. Улыбаться сразу расхотелось. Беттина тихонько вздохнула, глянула на Генри из-под ресниц — а ведь хорош. Конечно, у Бьорна плечи шире, и подбородок волевой, и такая милая ямочка на нём… Нет, не думать о нём, не думать! У Генри вот зато черты лица тонкие, аристократические, и волосы вьются красиво, и усики придают внешности этакую пикантность. Интересно, герцог похож на него? Хотя бы немного? Хотя какая разница, если он старше и Бьорна, и Генри вместе взятых. Беттина прикусила нижнюю губу и вздохнула так, что граф, что-то говоривший о соколиной охоте, запнулся и умолк. — Что-то не так? Да всё не так. — Расскажите мне о герцоге, — ровным тоном попросила Беттина. Отвернулась к окну, поправила шторку, провела пальцем по украшающим её золотистым кисточкам. — Я совсем его не знаю, видела один только раз, когда он приезжал к папе. Воспоминание о родителях окончательно пошатнуло настроение. Отец умер от жабьей лихорадки, когда ей было десять. Мама ушла спустя год — каких бы сплетен не ходило о королевской семье, мужа она любила, и его смерть стала слишком сильным ударом. В последнюю ночь она долго о чём-то разговаривала с Хелен, а потом позвала детей и взяла с обоих обещания: Беттина должна была слушаться няню и брата, а Эдуард — заботиться о сестре. Что ж, каждый их них выполнял обещание, как умел. — Это очень печально, — проговорил Генри словно в ответ на её мысли. — Я, конечно, уважаю Его Величество, и уверен, что он, принимая решение об этом браке, желал вам только лучшего. Дядюшка Альберт — хороший человек, порядочный и вас не обидит… Беттина сжала край шторы в кулаке, отпустила, поправила кружевной манжет — кажется, эта жемчужинка вот-вот оторвётся, — и подняла взгляд на графа, вопросительно изогнув бровь. Элли и Долли переглянулись и тоже уставились на рассказчика во все глаза, а тот, явно довольный вниманием, невесело улыбнулся. Конечно, он не хотел пугать столь юных девушек. Но историй о том, как некую девицу выдали замуж не по любви, а из соображений выгоды, Генри знал немало — и некоторые заканчивались нехорошо. Одна невеста убила ненавистного жениха прямо на брачном ложе — и её за это казнили как ведьму. Другая сбежала из-под венца, но замуж идти всё равно пришлось, за сына мельника, чья семья приютила беглянку — новый жених был молод и хорош собой, но отец лишил бедняжку наследства и родового имени, а работа на мельнице и пятеро детей забрали красоту и здоровье. Третья покорилась родительской воле — и зачахла от тоски, всего-то за год. Жемчужинка, которую безостановочно теребили в пальцах, звонко ударилась об пол, покатилась в угол. Беттина вздрогнула, попыталась пригладить некрасиво торчащую нитку, потом скатать её в узелок, но следить за красиво очерченными губами графа куда интереснее. Особое, странное очарование таилось словах, которые выпархивали из этих губ, и хотелось велеть ему замолчать — и в то же время хотелось слушать, и нервно крутить следующую бусинку… — Ещё одна вышла за богатого вдовца, и вроде бы он был приятен в общении и недурён собой, — рассказывал Генри. — Он разрешил молодой жене тратить любые деньги, командовать всеми слугами в своём огромном замке, заходить во все комнаты, кроме одной. Но однажды, когда он уехал, девушка подошла к запретной двери и заглянула в замочную скважину… |