
Онлайн книга «Моя навеки, сквозь века»
Кто останется? – вопрос, повисший в воздухе. — Ладно, к делу, — Герасимов встал, нахлобучил шляпу. — Домой вам нельзя. Ваши родители убеждены, что после обвала потолка в Таврическом, вы сейчас поправляете здоровье за казённый счёт, — вот же жук! Даже не соврал! — и письма вы им пишите исправно, так что… решать, конечно, вам… — Нет, домой не поеду! Он глянул на меня вопросительно. Я ответила не менее говорящим взглядом: на Большую Конюшенную я не поеду тоже! Фсбшник усмехнулся и заговорил с доктором, даёт мне время. — Алиса Ивановна? — Возможно, у вас есть какая-то квартира… конспиративная, где я смогу побыть одна? Засыпала я в том самом доме с барельефами, в маленькой квартире на четвёртом этаже. То, что когда-то здесь спал Троцкий, меня ни разу не беспокоило. Свобода! 18.05 Я никогда в жизни не ощущала так сильно её вкус, цвет и запах. Никогда ещё я не радовалась жадному питерскому солнцу так сильно. Окна квартиры выходили на Красноградский переулок, но я приспособилась и часами картинно сидела на широком подоконнике, вглядываясь в Екатерининский канал, между домами, за перекрёстком. Возле этого дома я проходила десятки, если не сотни раз, гнула шею на барельефы писателей… Боже мой, могла ли я тогда подумать…? Нет, и не смогла бы, а скажи мне кто – не поверила бы ни в жизнь. То, что эта квартира принадлежит Слепцову, я узнала от Герасимова, в один из его визитов: — Зачем ему квартира, если у него есть дом? — Алиса Ивановна, помилуйте! Он взрослый мужчина! — В смысле – он сюда приводит женщин? Готова поклясться – кончики ушей фсбшника начали краснеть, но точно передумали и стали нормального цвета. — Так не говорят, — он поморщился. — Это называется гарсоньерка… — Гарсо… что? Этим словом можно ругаться? — Это квартира, где мужчина имеет некоторую свободу… — Ох ты ж, Боже мой! А его на Большой Конюшенной, прям сильно ограничивают! — вот же ж… кобелина! — Мужчине иногда нужно побыть одному! Да пожалуйста! Пусть хоть век здесь один сидит. Мне ровным счётом всё равно! Моему мужу хорошо было со мной в нашем доме. И в квартирах для блядей он не нуждался! В маленькой квартирке я просидела почти две недели, пока не сошли синяки. А вернувшись домой, решила не откладывать дела в долгий ящик. Почему-то там, когда он умирал у меня на руках, выскочить на Невский – казалось единственным решением. Сейчас… не то, чтобы я разлюбила Васю… но в конце-концов, отдать концы всегда успею. Если уж будет невмоготу. Ну почему бы хотя бы не попытаться устроить свою жизнь? Пусть не сразу, но я смогу его отпустить. Ник Ник прав – насильно мил не будешь. Как бы я не изворачивалась… рано или поздно должно полегчать. Ну а какая альтернатива? – привязать его к себе? Заставить быть рядом обманом и манипуляциями, и каждый день смотреть, как он тухнет? Или однажды не выдержит, привезёт меня в уездную больницу для душевнобольных города Н., даст на лапу очередному доктору Лёвушке, и кричи я там, хоть обкричись. Мало ли, что кому говорит сумасшедшая? У неё даже, вот – справка есть. В особняк на Большой Конюшенной я пришла с лёгким сердцем. Мне просто нужно знать, что я свободна, не только телом, но и душой. Что он не нуждается во мне, и я могу его отпустить – что бы ни произошло с ним дальше – это будет его решение, его жизнь. |