Онлайн книга «Моя навеки, сквозь века»
|
Василий позвал официанта, подозревая, что Сытова может скоро выйти из гримёрки. Распорядился об ужине. — Василий Александрович! — Павлов вмиг перестал улыбаться, поднялся, рука Слепцова усадила его назад. — Поглядите на госпожу Кос. Что шампанское с ней делает, — игнорируя, как краска заливает нежно-белую кожу, продолжил: — пусть закусывает, да не пьёт больше, не то домой не сможет показаться. — Мы заказали ужин, к вашему сведенью, — пыхча, как паровоз прогрохотала девица во хмелю. Глаза её, голубее неба, чуть остекленели, сделавшись и вовсе сказочными. Она потянулась к бутылке, не давая Павлову инициативу, подлила себе сама. Дверь гримёрки приоткрылась, показав Сытову, которая тащила за собой танцорку. Худосочная девица, едва прикрытая, да и то отчасти, упиралась, шла с явной неохотой. Лицом была свежа, умыта, без грамма краски, с покрасневшими глазами. — С теми мерзавцами, что спаивают порядочных барышень, я считаю своим долгом расправляться, — сказал, словно ни к кому не обращаясь и поднялся, возвращая себе свой прежний, до Алисин вид. — Приятного аппетита. Я скоро освобожусь и сам отвезу вас домой. — Да с чего вы… — Тшшш, — зашипел Павлов, накрывая нежные пальчики Алисы своей ладонью, тем самым усаживая её, было поднявшуюся следом за Слепцовым. — Тем более, что никто не станет спаивать… порядочных барышень, а наш бравый капитан возвращается к тем, которых спаивать можно, и даже нужно. Времени, ставить щегла на место, не было. Сытова обвела зал взволнованным взором и остановилась на Слепцове. — Вы освободились? — он стал спиной к залу. — Ещё немного, милый. Сейчас вот, дуру эту отведу, и я полностью ваша, — её пышная, вываливающаяся из платья грудь вздымалась часто и грузно, тяжело. — Что с ней? Она чем-то провинилась? — Провинилась, — зло зыркнула Александра Ивановна. — Ещё как провинилась! Забыла, дура, где работает, да что делать требуется. — Вы врёте! — голос Алисы прозвенел из-за спины Василия. Он обернулся – не померещилось. Нет, конечно, увидев её в аквариуме, он сразу понял, что легко не будет, но что так, что она вздумает вмешаться, сунет свой носик… такое чревато полным провалом! И Павлов этот её ручной, куда глядел? Знамо куда… — Она врёт, Василий Александрович! — он мысленно застонал, — эта девушка танцевала на сцене. Потом к этой мадам подошёл тот человек, — разгневанная барышня ткнула пальцем в зал, — он дал ей деньги! А она взяла! Мне… — Тише ты! — шикнула Сытова. — Мне Николай всё рассказал! Николай?! — Тише ты, дура! — уже громче от Сытовой. — Я бы попросил. Кто сказал это громче: задвинувший Алису себе за спину Павлов, или Слепцов – не ясно. — Вы торгуете девушками, как живым товаром! Какая мерзость! Вы – женщина! Подкладываете девочек под каждого, кто может заплатить… — Барышня… — попытался Василий, да куда там! Плохо то, что они начали привлекать внимание, а в особенности – Алиса. — Ладно бы они сами! — Алиса Ивановна, — от Павлова. Проще паровоз остановить! — Вы заставляете их! Эта как та же проституция, — Василий почувствовал, как у него краснеют кончики ушей, — только хуже! Рабство! — Да уймите же кто-нибудь эту ненормальную, Бога ради! — Сытова повисла на руке Василия, явно вознамерившись отчалить в обморок. При том, что руки своей танцовщицы она так и не выпустила. |