Книга Моя навеки, сквозь века, страница 31 – Марина Повалей

И размышляла, силилась размыслить, как же ей свести такое знакомство, дабы поскорее в свой новый дом въехать хозяйкой. И с собственной горничной, и поваром, и человеком таким, лакеем, который двери будет открывать, да к аппарату её звать, когда из театров станут звонить…

Хлопок двери, взгляд, брошенный вскользь, но мгновенно оценивший весь этаж, два шага, и Василий буквально нос к носу сталкивается с женщиной.

Уже немолодая, но хорошо сохранившаяся дама, буквально упала в руки штабс-капитану.

— Прошу меня простить, — Василий глядел не отрываясь в покрытое пудрой лицо. Неприкрыто любуясь, наслаждаясь.

Взгляд Сытовой же за мгновение оценил и фрак гостя, и бриллиантовую булавку, да и стать, и выправку, что не всегда в этом месте соседствуют с богатством. Особенно приглянулась ей чистота лица – отсутствие бороды и даже усов.

Слепцов глядел, хоть и видел другие глаза, в которые бы не посмел никогда выказать такую наглость, как открытое разглядывание.

— Я… признаться… мне…

— Что же вы? — пропела госпожа содержательница цыганского хора и цветочного киоска, словно скрипка зазвучала.

— Не ждал, что… простите, сударыня. Могу ли я загладить свою вину, угостив вас? Мы с компаньоном нынче в кабинете отужинать заказали. Осчастливьте нас своей компанией?

— Отчего же не осчастливить такого милого человека? — она зарделась против воли. Несмотря на старания, тот век, что звали её в кабинеты наперебой, минул давно.

Слепцов разжал руки, но не до конца. Аккурат так, чтобы птичка свободу почуяла, а женщина внутри силу чувствовала, мужчину за спиной.

Он взялся за ручку двери, как спутницу его окликнули:

— Александра Иванна! Александра Иванна! — запыхавшись подбежала сильно накрашенная лицом танцорка.

Сытова неприязненно дёрнулась:

— Галя, не теперь! — и отвернулась.

— Александра Иванна! Никак без вас! Простите-помогите! Настька упирается! Идти никак не хочет!

— Леонида к ней справь, и баста! Пойдёмте…

— Не пойдёт она, как есть не пойдёт! Порешить себя грозится, Александра Иванна, — Галя уже не стеснялась подхныкивать. Да так виртуозно, что подведённые глаза её оставались нетронутыми.

— Я могу вам помочь? Какие-то проблемы? — Слепцов окутал своей пятернёй пухленькую ладошку Сытовой, притянул её к губам.

Сожаление мелькнуло в глазах стареющей красотки.

— Мне, милый, на минуточку требуется отлучиться. И я вернусь.

— Играете? — Василий нынче – что студент влюблённый. Вид одинаково придурковатый.

— Ни в коей мере…

— С вами пойду, сопровожу. Да чтобы бунтарка ваша на вас не вздумала кидаться прослежу.

Она не смогла возразить.

Пока проходили вдоль стены, минуя расставленные столы, рука штабс-капитана твёрдо держала женскую ладонь, что уже маслом растекалась внутри. Он чуть тронул большим пальцем женское запястье, на что получил взгляд, полный огня высокомерной красоты. Так могла бы смотреть великая княжна, что сподобилась лаской осчастливить нищего гвардейца. Никак не меньше.

Василий уже подумал, что дело может оказаться куда легче, чем ему виделось, подходя к кабинету, он кликнул официанта.

Сытова скрылась за дверью, а он распорядился о букете, склонившись к уху молодого пройдохи. Тот быстро закивал, схватив всё на лету.

Ассигнация перекочевала из бумажника Василия в нагрудный карман молодчика.

Спина, затянутая во фрак удалялась, Слепцов взялся за ручку двери, не слишком интересуясь местной публикой, как застыл, что громом поражённый.