Книга Последний рубеж, страница 88 – Найо Марш

«Просто сцена из дешевого чтива», – думал Рики. Вслух он сказал:

– Говорите.

– Вы напишете маленькую записочку своему отцу, мистер Аллейн.

По спине Рики впервые за это время пробежал настоящий холодок.

– И что писать?

Феррант вел себя как гангстер из низкопробного фильма. Рики напишет записку и ее доставят (кто – неважно) в полицейский участок Коува.

Рики ответил, что ему плевать, кто ее доставит. Что еще он мог сказать?

– Полегче, полегче. – Феррант обошел вокруг стола, сел напротив Рики, взгромоздил ноги в очень подходящих гангстеру туфлях на стол и, поставив руку с пистолетом между коленей, нацелил его на Рики.

Рики, который сам испытывал ужасное неудобство, подумал, что в такой позе долго не просидишь.

Раскрытый перочинный нож, кружки и полупустая бутылка коньяка на столе свидетельствовали о том, что тут недавно кутили. Около лампы лежал лист альбомной бумаги и художественный мелок. С другой стороны стола, напротив Ферранта, стоял стул.

– Вот такая у нас идея, – сказал (или, как бы написали в дешевом романе, «промурлыкал») Феррант. – Приступим к делу? – Он важно кивнул Сиду.

Тот встал с кровати, подошел к Рики и склонился над ним, избегая смотреть ему в глаза.

– У тебя изо рта воняет, Джонс, – сказал Рики.

Сид грязно выругался – первые его слова за все это время – и попытался перетащить Рики на другое место. Какое-то время они безуспешно боролись друг с другом, пока наконец стул вновь не занял прочное положение на полу прямо перед Феррантом.

– И что теперь?

– Действовать будем преде-ельно аккуратно и тихо, – сказал Феррант, и Рики подумал, что он все ждал, когда кто-нибудь произнесет эту фразу.

«Значит, аккуратно и тихо», – повторил он про себя, а вслух сказал:

– Если вы хотите, чтобы я что-то писал, придется развязать мне руки.

– Тут я отдаю приказы, ясно, приятель? – рассердился Феррант. Он снова кивнул Сиду, и тот встал позади Рики.

Руки затекли, уже трудно было ими пошевелить. Крепко связанные предплечья онемели.

Феррант слегка приподнял пистолет.

– Мы ведь не будем глупить, правда? Мы внимательно все выслушаем и послушно исполним то, что скажут. Так ведь? – Он подождал ответа и, когда его не последовало, начал излагать свой план: Рики напишет записку отцу своими словами; если попытается схитрить, будет переписывать. В записке надлежало сообщить, что его взяли в заложники и освободят только при условии, что полиция даст Ферранту и Сиду уехать.

– Пиши, что если вздумает хоть что-то сделать, то с тобой разберутся. Радикально!

«Сколько мыслей может быть у человека в голове одновременно?» Рики ощущал и какое-то оцепенение, и глубокую неспособность поверить в происходящее, как будто через несколько мгновений он должен быть где-то в другом месте, цел и невредим. Вместе с этим в душе поднимался ужас, приходило осознание, что необходимо трезво оценить непосредственную угрозу.

– Допустим, я не стану писать, – сказал он. – Что вы тогда сделаете?

– Что-то очень нехорошее. Что-то, чего мы не хотим делать.

– Если вы имеете в виду, что пристрелите меня, то вы, наверное, спятили. Чего вы добиваетесь? Удрать, потому что вляпались по самые уши? Вы меня не пристрелите.

– Мы не шутим, – промямлил Сид. – Помнишь ведь, что было вчера?

– Заткнись, – велел ему Феррант.

– Ага, – сказал Рики. – Вчера. А что было вчера? Всего лишь неудачная попытка со мной расправиться.