Книга Неестественная смерть, страница 113 – Дороти Ли Сэйерс

– О господи! – застонал Паркер. – Проклятая пресса! Уже пронюхали!

Однако встретил он журналиста достаточно вежливо, показал ему следы от шин и ног, а по пути к месту, где было найдено тело, в общих чертах обрисовал историю похищения.

– Инспектор, не могли бы вы дать нам примерное представление о двух разыскиваемых в связи с этим делом мужчинах? – спросил репортер.

– Ну, один из них, похоже, эдакий денди: носит лиловое кепи и остроносые ботинки, а если эта пометка на обложке журнала имеет какой-то смысл, то, вероятно, один из двух мужчин цветной. О втором можно сказать только то, что у него десятый размер ноги и на нем была обувь на резиновой подошве.

– Насчет обуви я как раз хотел сказать, – вмешался Пиллингтон, – что это весьма интересно…

– А вот здесь мы нашли тело мисс Файндлейтер, – бесцеремонно продолжил Паркер. Он описал раны и расположение тела, после чего в высшей степени довольный журналист принялся фотографировать все, что можно, в том числе Уимзи, Паркера и главного констебля: все трое стояли среди кустов дрока, и констебль величественно указывал тростью на роковое место.

– Ну, а теперь, когда ты получил все, что хотел, сынок, – доброжелательно заключил Паркер, – дуй отсюда и перескажи все остальным своим ребятам. Все, что можно было, мы тебе сообщили, и у нас есть дела поважнее, чем давать интервью каждому из вас в отдельности.

О лучшем репортер не мог и мечтать. Для него это означало обладание исключительной информацией, а даже викторианская матрона не могла иметь более тонкого понимания достоинств исключительности, чем современный газетчик.

– Итак, сэр Чарлз, – произнес Паркер, когда осчастливленный молодой человек удалился на своем пыхтящем и стреляющем выхлопом мотоцикле, – что вы собирались сказать насчет следов?

Но сэр Чарлз был оскорблен. Представитель Скотленд-Ярда прилюдно окоротил его и поставил под сомнение его полномочия.

– Ничего, – ответил он. – Боюсь, мои соображения покажутся вам чересчур элементарными.

Всю обратную дорогу он хранил гордое молчание.

Дело Уиттакер, почти незаметно начавшееся в Сохо со случайно подслушанного замечания, оброненного в ресторане, завершалось под рев прессы, потрясший Англию от края до края и отодвинувшего на второй план даже Уимблдон. Факты об убийстве и похищении были обнародованы тем же вечером в экстренном вечернем выпуске «Ивнинг вьюз». На следующее утро они были подхвачены всеми воскресными газетами, поместившими на своих первых полосах фотографии и подробности, реальные и вымышленные. Мысль о том, что одна английская девушка жестоко убита, а другая увезена бог знает куда для немыслимого злодейства чернокожим мужчиной, породила такой накал страстей, на какой только способен английский темперамент. Общество бурлило от возмущения и ужаса. Газетчики слетались в Краус-Бич, как саранча; холмы близ Шелли-Хеда превратились в нечто вроде ярмарочного пространства: повсюду машины, мотоциклы и тучи людей, бросившихся приятно провести выходные, причащаясь к тайне и кровопролитию.

Сняв номера в «Зеленом льве», Паркер и Уимзи отвечали на телефонные звонки и принимали поступавшие отовсюду письма и телеграммы, а в конце коридора стоял дюжий полицейский, охранявший их от непрошеных вторжений.

Уимзи мерил шагами комнату, в волнении выкуривая одну сигарету за другой.