Книга Хозяйка медовых угодий, страница 23 – Ри Даль

Я подняла ведро, чувствуя, как его тяжесть оттягивает руку, и повернулась, чтобы уйти.

Но его голос остановил меня.

— Мариса, — позвал он, и я замерла, не оборачиваясь. — Будь осторожна. Лес — не единственная опасность в этих краях.

Я обернулась, встретив его взгляд.

— Знаю, — ответила тихо. — Спасибо, Ксавье.

Он промолчал, но ещё долго смотрел мне вслед. Я буквально физически чувствовала его взгляд на спине, пока не скрылась за деревьями.

Я пробиралась через лес, сжимая ручку ржавого ведра, которое оттягивало руку, будто свинцовое. Корзинка с моей лесной добычей — ягодами, диким луком, грибами и корнями пастернака — болталась на локте, натирая кожу. Усталость гудела в теле, хотя я только недавно отдыхала. Но, похоже, слабость после болезни ещё долго будет напоминать о себе. А меж тем я не могла себе позволить расслабиться. Отдохну когда-нибудь потом. Когда удостоверюсь, что все опасности позади. Вот только когда это случится?.. Неведомо.

Солнце уже поднялось выше, прогоняя утренний туман, и луг впереди показался мне чуть менее угрюмым. Хижина стояла на своём месте. Я поставила ведро у порога, перевела сбившееся дыхание и вошла внутрь.

Лина сидела на лавке, прижимая к груди записку, которую я оставила. Её глаза, огромные и встревоженные, тут же нашли меня. Она вскочила и быстро подбежала ко мне.

— Мариса! Ты вернулась! — её голос дрожал от радости и беспокойства.

Я улыбнулась, хотя усталость тянула уголки губ вниз.

— Конечно, вернулась. Думала, успею к твоему пробуждению.

— Где ты была?

— Ходила за водой и нашла ещё кое-что, — я подняла корзинку, показывая малышке содержимое. — Сегодня у нас будет настоящий пир.

Лина робко заглянула в корзину. Её нос сморщился от резкого запаха лука, но она тут же улыбнулась, увидев ягоды.

— Это брусника? — спросила она, ткнув пальцем в красные ягодки.

— Похоже на неё, — ответила я, ставя корзину на стол. — И грибы, и лук, и даже пастернак. Сварим похлёбку, а ягоды оставим на десерт. Как тебе?

Её глаза загорелись, и она кивнула так энергично, что косички запрыгали. Я почувствовала, как тепло разливается в груди. Ради этой улыбки стоило тащить тяжёлое ведро через лес.

— Поможешь мне? — спросила я, выходя к кострищу, которое сложила утром.

Лина тут же выбежала за мной, неся пучок сухих веток, которые нашла в углу хижины. Я разожгла огонь, снова высекая искры кремнем и ржавым обломком ножа. Пламя занялось быстро, потрескивая и разгоняя утренний холод.

Я поставила на камни старый котелок и налила в него воду из ведра. Пока вода грелась, я с Линой принялась чистить добычу. Пастернак был твёрдым, с грязными корешками, но я срезала кожуру обломком ножа, а Лина, морща нос, помогала отмывать корни в остатках воды. Грибы я разрезала на кусочки, отбрасывая червивые части, а лук мелко порубила, чувствуя, как глаза щиплет от его резкого запаха.

— Пахнет, как у Шайны на кухне, — сказала Лина, глядя, как я бросаю лук в котелок. — Только лучше.

Я рассмеялась:

— Это потому, что мы готовим с любовью, — подмигнула я. — А Шайна, наверное, готовила для Хильды, вот и вкус был не тот.

Лина хихикнула, и этот звук был как музыка. Я бросила в котелок пастернак и грибы, добавила щепотку соли из узелка Шайны и размешала деревянной ложкой, которую нашла среди хлама. Похлёбка булькала, распространяя аромат, который, хоть и был простым, казался роскошью после чёрствого хлеба и сушёной рыбы. Ягоды мы оставили в корзине — их мы съедим позже.