Книга Хозяйка медовых угодий, страница 24 – Ри Даль

Пока похлёбка варилась, я присела рядом с Линой у костра, глядя на языки пламени.

— Лина, — начала я, — мы с тобой теперь здесь хозяйки. Эта пасека — наш дом. И я хочу, чтобы она ожила. Мы посадим цветы — клевер, горчицу, может, потом найдём лаванду. Пчёлы вернутся, и у нас будет мёд.

Лина посмотрела на меня, её глаза блестели от огня и любопытства:

— И мы сможем его продавать?

— Да, милая, — кивнула я. — За мёд можно выручить хорошие деньги. А деньги нам пригодятся. Для многого.

Она задумалась и почему-то погрустнела:

— А если не получится? — спросила она тихо.

Я погладила её по голове, чувствуя, какие мягкие у неё волосы.

— Получится. Обязательно получится, — сказала я уверенно. — Мы с тобой обязательно справимся. Обещаю.

Она улыбнулась, и я почувствовала, как моя решимость крепнет. Мы не просто выживем. Мы построим здесь новую, лучшую жизнь.

Похлёбка сварилась, и я разлила её в две глиняные миски. Они были треснувшими, но по крайней мере ещё держали влагу и были пригодны для еды. Мы с Линой ели медленно, смакуя каждый глоток. Грибы давали насыщенный вкус, пастернак — лёгкую сладость, а лук — остроту. Ягоды мы разделили поровну.

Лина, заметив, как морщусь от кислых ягод, засмеялась:

— Ты как будто Хильду увидела!

Я улыбнулась её шутке, хотя это было не очень-то смешно. Наверняка в поместье барона уже обнаружили нашу пропажу. И как скоро нас найдут — только вопрос времени…

После еды мы сидели у костра, пока солнце не поднялось выше, согревая луг. Я чувствовала, как силы возвращаются, хотя тело всё ещё ныло. Лина, наоборот, оживилась, её щёки порозовели, и она начала задавать вопросы о пчёлах, цветах и мёде. Я рассказывала всё, что знала из своей прошлой жизни, смешивая это с обрывочными воспоминаниями Марисы.

Когда солнце стало припекать, я поняла, что пора приниматься за работу. Лина всё ещё была полна энергии, и я решила, что мы начнём с уборки в хижине, а потом займёмся землёй.

— Пойдём, милая, — сказала я, вставая. — Сначала приведём дом в порядок, а возьмёмся за грядки.

Лина вскочила, готовая помогать. Мы вернулись в хижину, и я снова поморщилась от запаха сырости и плесени. Я взяла наш импровизированный веник из веток и начала подметать остатки мусора, а Лина собирала листья и мелкие обломки.

— Надо заделать щели в стенах, — пробормотала я, осматривая брёвна. — Иначе зимой мы замёрзнем.

Лина кивнула. Я нашла несколько кусков сухой глины у печи и смешала их с водой из ведра, добавив немного соломы, чтобы получилась липкая и достаточно прочная при высыхании масса. Это была примитивная замазка, но я вспомнила, как Антон когда-то чинил сарай на даче, смешивая глину с песком и мелкими камушками. Я решила, что солома тоже сгодиться для такого случая. Показала Лине, как размазывать глину по щелям, и она с энтузиазмом взялась за дело, нанося смесь пальцами.

— Как будто лепим пироги! — хихикнула она, и я улыбнулась, несмотря на усталость.

Печь, однако, была проблемой посерьёзнее. Я присела рядом, осматривая её. Попробовала вытащить один кирпич, но он раскрошился в руках, подняв облако сажи. Печь нужно было перекладывать заново, но без новых кирпичей, глины и инструментов это было невозможно. Я вздохнула, понимая, что пока придётся готовить на костре, а печь оставить до лучших времён.