Книга Хозяйка медовых угодий, страница 33 – Ри Даль

Лесничий глянул на меня недоверчиво, его густые брови чуть приподнялись, но он не стал возражать.

— Именно так, — сказал он спокойно. — Но в следующий раз лучше не бродить по лесу в темноте.

Лина шмыгнула носом, глядя на него с подозрением, но потом перевела взгляд на меня, и её лицо смягчилось. Она поверила. Я выдохнула, чувствуя, как напряжение отпускает.

— Лина, — сказал Ксавье, вставая и отряхивая руки. — Сможешь приготовить чай? У меня есть травы, они помогут Марисе восстановиться. — Он вытащил из кармана куртки маленький кожаный мешочек и протянул его девочке. — Это ромашка и мята. Завари в горячей воде, но не кипяти слишком долго, чтобы не потерять свойства.

Ксавье также снял с пояса кожаную флягу и тоже передал Лине. Видимо, там была вода. Лина кивнула, взяла оба предмета и, бросив на меня ещё один встревоженный взгляд, выбежала на улицу. Дверь скрипнула за ней, и мы с Ксавье остались одни.

Он ещё раз проверил, как наложена повязка и, кажется, остался доволен. Затем встал и прошёлся по хижине, осматриваясь по сторонам. Я наблюдала за ним, не в силах отвести взгляд. Его спина оставалась прямой, даже когда он наклонялся, а манера говорить — чёткая, без грубости, свойственной крестьянам или слугам барона, — выдавала в нём человека, который не всегда был лесничим.

Кто же он на самом деле? И почему скрывается в лесу?..

Его острый взгляд скользнул по потрескавшимся стенам, замазанным глиной, по разваленной печи, по жёсткой лавке, служившей нам с Линой постелью. Брови Ксавье сдвинулись к переносице, но вслух он ничего не сказал.

— Спасибо, — тихо поблагодарила я, чувствуя, как неловкость сжимает горло. — Ты… спас мне жизнь.

Он посмотрел на меня, внимательно и беспристрастно.

— Не за что, — ответил, отводя взгляд. — Может, теперь я заслужил порцию правды?

— О чём ты? — спросила я, хотя и так уже поняла, на что он намекает.

— Ты не живёшь в деревне, хотя при первой встрече заверила меня в этом. И с тобой девочка, которая зовёт тебя по имени. Значит, не дочь. Кто же вы такие? И почему решили поселиться здесь?

Я замерла. Сердце пропустило удар. При этом пульс забарабанил по вискам, а мысли разбежались в разные стороны.

Ксавье вроде бы не угрожал, но он требовал правды. И, наверное, имел на это право.

Я сглотнула, пытаясь собраться с духом. Лгать человеку, который рисковал ради меня жизнью, было бы подлостью. Но и открыться полностью было страшно — что, если он донесёт барону? Что, если он не так прост, как кажется?

— Ксавье, — начала осторожно, — я… правда не из деревни. Мы с Линой сбежали. От барона Гельмута. Я когда-то работала здесь, на пасеке, а затем стала работать в его имении, когда началась засуха. А Лина… она сирота, её тоже держали в имении, заставляли работать. Хильда, экономка, била её, издевалась. Я не могла этого вынести. Мы ушли, чтобы начать новую жизнь.

Я замолчала, наблюдая за его реакцией. Лицо Ксавье оставалось непроницаемым, но он слушал внимательно, не перебивая. И я продолжила, чувствуя, как слова вырываются сами собой:

— Хочу восстановить пасеку. Посадить медоносы, вернуть пчёл. Мы с Линой можем жить здесь, если никто не узнает. Барону нет дела до этих угодий, они больше ничего не стоят. Но я знаю, что при должном уходе всё можно восстановить. Если постараться, если приложить усилия. И мы будем стараться. Только, прошу тебя, Ксавье, не говори никому. Не выдавай нас барону.