Книга Хозяйка медовых угодий, страница 90 – Ри Даль

— Давай назовём его Антон... — прошептала я, вспоминая мужа из прошлого. — В честь... одного сильного мужчины.

Ксавье кивнул и поцеловал меня.

— Антон фон Лир. Наш первенец.

А ещё через два года у нас появилась дочь, Соня. Светловолосая, как Лина.

— Соня... — сказала я, плача от счастья. — Моя звёздочка.

Лина часто помогала мне с детьми. Качала колыбель, пела малышам колыбельные.

— Мама, папа... У меня теперь есть брат и сестра! — радовалась она.

Поместье стало нам настоящим домом: сады цвели, дети бегали, пасека гудела. Я чувствовала себя полностью здесь — в новом мире, с новой семьёй. Моё несчастливое прошлое, как ни странно, стало прочным фундаментом для нового счастья. Я смотрела на поля, на пчёл, и благодарила судьбу. Дом... наконец-то дом.

Десять лет пролетели, как рой пчёл, полные жизни и сладости. Я стояла на холме у края пасеки, ветерок шевелил мои волосы, теперь с лёгкой проседью, но всё ещё густые и длинные, заплетённые в простую косу.

Мне было... сколько? В этом теле — тридцать, но душа помнила сорок пять из прошлого мира, плюс эти десять лет здесь.

Да не важно. Возраст — всего лишь число. Самое главное — всегда в сердце.

Медовые угодья расстилались передо мной: золотые подсолнухи кланялись солнцу, фиолетовая лаванда колыхалась волнами, клевер розовел ковром, а фацелия добавляла голубых акцентов. Улья — теперь их было больше сотни — гудели симфонией труда, пчёлы носились, собирая нектар, который превратится в целебный мёд, известный по всему герцогству и даже за его пределами. «Медовая леди» — титул, данный герцогом Эдмундом, стал не просто званием, а легендой. Купцы из столицы приезжали еженедельно, забирая банки с мёдом. А я... я наконец-то нашла себя. Полностью, без остатка.

Вспоминая прошлое, я улыбнулась.

Тот дождливый день в Петербурге, когда я поскользнулась в погребе на даче, казался теперь далёким сном. Потеря Антона и Сони разбила меня тогда, оставив пустоту, которую я заполняла книгами в библиотеке и воспоминаниями о нашем саде с пчёлами. Но то падение не было концом. Оно стало переходом в этот мир — засушливый, жестокий под рукой барона Гельмута, но полный потенциала.

Проснувшись в теле Марисы, я сначала растерялась. Боль в теле, лихорадка, грубая Хильда с её побоями — всё это могло меня сломать. Но знания из прошлого — о пчеловодстве, травах, медоносах — стали моим оружием.

А потом появилась Лина — семилетняя сиротка с синяками от Хильды, племянница Шайны. Она напомнила мне Соню: те же косички, тот же любопытный взгляд. Защищать её стало моей миссией.

И, конечно, Ксавье... Ах, Ксавье. Сначала — молчаливый лесничий, вдовец с суровыми глазами, ставший на мою защиту. А потом он внезапно оказался настоящим графом…

Наша любовь росла постепенно, и зарождалась она в борьбе. А борьба эта была совсем нелёгкой: обвинения, пожары, мои страхи стать слишком зависимой от кого-то... Но каждый шаг — от первого урожая мёда до титула «Медовой леди» — укреплял меня, укреплял нас.

Я вспоминала, как колебалась перед предложением Ксавье, боясь утратить независимость. Но потом сомнения развеялись. Наша свадьба стала началом новой эры. Мы усыновили Лину официально, её происхождение от барона ушло в прошлое — Гельмут, лишённый влияния, исчез в ссылке. Шайна, верная подруга, помогала, а Элис, сестра Ксавье, оттаяла, приняв меня как сестру. Теперь, десять лет спустя, пасека процветала. Я управляла ею из поместья, но ездила туда почти ежедневно — на лошади или в повозке, с детьми.