Книга Аптекарский огород попаданки, страница 153 – Ри Даль

— Пожалуй, — сказала я, решившись, — давайте прогуляемся к реке. Там тихо, и воздух свежий.

Булыгин кивнул, соглашаясь, и мы пошли прочь от базара, по пыльной дороге, что вела к Зеравшану. Река, лениво текущая меж каменистых берегов, блестела под солнцем, и её воды, мутные от весеннего половодья, отражали голубое небо. Ветер с гор приносил прохладу, и я плотнее запахнула платок, чувствуя, как напряжение отпускает.

Мы шли молча, и это молчание было странным — не тяжёлым, но полным невысказанного. Я украдкой взглянула на Василия Степановича. Его профиль, резкий, с высоким лбом и шрамом над бровью, казался таким родным и совершенно… безопасным. Однако в глазах, когда он смотрел на реку, сквозило нечто уязвимое.

— Вы так и не сказали, что привело вас сюда, — начала я, чтобы нарушить тишину. — Не поверю, что вы бросили всё и приехали только ради меня.

Василий усмехнулся.

— А если так? — спросил он, бросив на меня короткий взгляд. — Но вы правы, Александра Ивановна. У меня есть… дела в этих краях. И связи. Я бывал здесь прежде.

Я остановилась, чувствуя, как сердце пропустило удар.

— Бывали? — переспросила, стараясь, чтобы голос не выдал волнения. — Когда?

Он замедлил шаг, словно подбирая слова. Его трость стукнула по камню, и он посмотрел на реку, избегая моего взгляда.

— Давно, — сказал он наконец. — Ещё до… — он коснулся ноги, где под тканью брюк его увечье. — До этого. В Туркестане неспокойно, и тогда было так же. Я служил здесь, недолго.

Я сглотнула, чувствуя, как мысли кружатся. Булыгин говорил осторожно, будто взвешивал каждое слово, и я поняла: он не хочет, чтобы я задавала слишком много вопросов.

— Значит, вы знаете эти места, — сказала я, стараясь говорить легко. — Это… хорошо. Может, вы поможете мне. Я ищу…

— Знаю, кого вы ищете, — перебил он, и голос его стал чуть резче. — Вашего брата. Николая Ивановича. Груня мне рассказала.

Груня… Конечно, Груня. Кто же ещё? Она всё доложила ему. Да и я сама рассказывала Василию Степановичу о Николаше, когда жила в его поместье, когда спасала Агату.

— Да, — сказала я тихо. — Я верю, что он жив. И я найду его.

Булыгин долго молчал, глядя на реку. Затем повернулся ко мне.

— Александра Ивановна, — сказал он, и голос его стал тише и мягче. — Я помогу вам. У меня остались связи в гарнизоне и среди местных. Я сделаю всё, что в моих силах. Но… — Василий помедлил, — не хочу обнадёживать вас зря. Эти края суровы. Люди исчезают, следы теряются. Будьте готовы к тому, что…

— Не надо, — перебила я, чувствуя, как гнев вспыхивает в груди. — Не говорите мне, что это безнадёжно. Я не верю в это. Николаша жив, я знаю. И я найду его, с вашей помощью или без.

Он посмотрел на меня, и на миг мне показалось, что в его глазах мелькнула гордость.

— Вы очень сильная, Александра Ивановна, — сказал он. — Сильнее многих. Я не сомневаюсь в вашей решимости. И я не оставлю вас. Обещаю.

Его слова, простые, но твёрдые, ударили в самое сердце. Я почувствовала, как слёзы жгут глаза, и, не думая, шагнула к нему. Порывисто, почти неосознанно, прижалась губами к его щеке — коротко, но горячо. Его кожа была шершавой, пахла пылью и чем-то терпким, мужским.

Но тотчас отшатнулась, чувствуя, как кровь приливает к лицу.

— Простите, — пробормотала я, опуская глаза. — Это было… неправильно. Не знаю, что на меня нашло.