Книга Дочь мольфара, страница 21 – Ри Даль

Как раз громыхнуло первым раскатом над низкой крышей. Каталина и Ксилла вздрогнули. Мольфар лишь поднял очи к потолку. Сила небесная накрыла куполом, затрещали по небу яркие зарницы.

— Раздеться надобно, — сказал тихо старик.

Ксилла тотчас кинулась разматывать из шали напуганную дочь. Каталина не противилась. Дрожа и всхлипывая, она готова была принять любое лечение, только б оно помогло. Вскоре она уже стояла перед мольфаром в одной длинной рубахе.

Штефан присмотрелся к колотому шраму на её шее, поочерёдно осмотрел руки, сохранившие на плечах следы священных розг. Спутанные белые волосы скомкались под шалью, хотя Каталина старательно чесала их перед выходом, но, кажется, только больше выдрала, чем разгладила.

— Садись, — мягко сказал Штефан. — В ногах правды нет.

— Н..н..на пол?

Мольфар кивнул. Девушка, по укоренившейся привычке, опустилась на колени. Однако Штефан пересадил её поудобнее.

— Вода нужна тёплая, — произнёс старик, и Агнешка сразу поняла, что обращается он к ней.

Значит, не укрылось от отца постороннее наблюдение. Ничто не проходило мимо его внимания, никакие секреты не могли противиться отцовской зоркости.

— Вот, тятя, — Агнешка поставила у порога жбан с подогретой водицей и вновь нырнула за занавеску.

Даже если б изо всех сил приказала себе Агнешка не смотреть, не гневить духов, всё равно не смогла бы удержаться.

И она смотрела.

Смотрела, как её отец возвращает здравие и голос в тщедушное Каталинино тельце — нескладное, ребрастое, состоящее из сплошных углов, будто бы множество раз её ломали, а затем наново складывали, и всегда невпопад.

Стало быть, такая невеста назначена Янко.

«А ежели б силком не назначили, такую б по доброй воле никто не забрал…» — злилась Агнешка в мыслях, зная, что думает скверно, но вопреки доброму свету чёрная желчь закипала в её нутре.

И она смотрела.

Смотрела, как старый мольфар привычно читает заговор, поджигает душистые травы, окуривает ими комнату и лик Каталины, проводит ладонью по её израненной шее умелым, спокойным жестом.

Ксилла вела себя тихо. Ей, как и Юфрозине до этого, было страшно. Но причина страха имела иные корни. Не духи её волновали, не рваный ветер, не разбушевавшаяся гроза. Да и бесовские курения не беспокоили настолько сильно, как возвращение до дому. Надобно было вернуться пораньше, чтобы отец Тодор не выкупил их с дочерью отлучения. Попадья не думала, как станет жить Каталина с новым голосом. Может, и голоса никакого нового не случится. В конце концов, её и немую обвенчают запросто. Не накликать быть новых бед, а там уж — разберётся само собой.

Дымный чад заполонил полностью комнатушку. Каталина принялась кашлять. Сначала тихо, а потом совсем зашлась как чахоточная. Ксилла уж было ринулась к дочери, но мольфар остановил.

Кашель становился лёгочным, дерущим горло изнутри. Девушка давилась мокротой. Штефан утирал ей лицо и шею чистой водой, а она продолжала кашлять. На пол полетели жёлтые, гнойные сгустки. Каталину забило лихорадкой. Мольфар читал одному ему понятные слова. И духи затанцевали по стенам под его монотонную песнь. Попадья охнула, когда в выхваченном свете проползла змеиная тень и тут же крылась. Вот тогда и впрямь ей стало страшно самым обычным человеческим страхом.

Дождь, видимо, вздумал проломить крышу большими отчаянными каплями, а гром решил рассечь небо. Из небесного разлома сплошным потоком летели прозрачные стрелы, и где-то неподалёку застонала сама земля, не в силах терпеть столько мучений.