Книга Дочь мольфара, страница 31 – Ри Даль

«Отомсти за меня», — вновь попросила Каталина и улыбнулась синими как ночные небеса губами.

«Отомщу», — пообещала Сарика, обнимая своим бестелесным существом тело, ещё бьющееся в агонии и утаскивая его на самое дно горной впадины.

———————————————

Багник — белорусское название болотной нечисти. Также встречаются иные имена — Баламутень, Болотник. Багниками обычно называют тех, кто населяет торфяные болота. Вся эта нечисть обычно недружелюбна и может причинить вред людям. От себя я добавил "многожёнство" Багника. В конце книги он ещё встретится.

Стрыга — ведьма-оборотень, которая обычно является в образе совы сипухи. Стрыги, сродни упырям, питаются кровью.

— Дитятко моё! Дитятко родное!.. — звала Ксилла, рыдала, билась от горя столь безумного, что руки её растерзало до мяса, покуда безутешная мать пыталась сдвинуть камень.

Между тем камнем и другим валуном застрял оторванный кусок нарядной юбки — красный с вышивкой. Вышивали наряд особым крестом по особому узору специально для заречения юной Каталины. Обереги, что никак не уберегли несчастную девушку.

— Каталинушка моя! Краса моя ненаглядная!..

— Уймись, — прохрипел отец Тодор.

Он хотел было пнуть жену сапогом, но сдержался. Не здесь, не при людских глазах.

Он уже совсем извёлся, ночь не спал. Молился, молился и снова брёл на поиски дочери.

На другой день уже вся деревня встала целой общиной. С первой зари до темна шерстили лес. Находили следы, находили всякое. А Каталины не находили. Канула она, как сквозь землю провалилась.

— Видать, повесилася! — шептали бабки на углах.

— Потопла она! Зараз бачили ей у озерца!

— Где?! — рявкнул голова Шандор, заслышав свежие сплетни. — Кто видел?!

— Я… — проронил тоненький белобрысый мальчик с сопливым носом. — Я видел…

— Ничого ты не видел! Брешешь! — закаркали на него бабки.

— Видел! — протестовал малец. — Видел! Не у озера она утопла! С горы скинулася!

— Язык бы тебе оторвать!

— Цыц! — прогремел голова. — Показывай гору.

— Там, — кивнул мальчик на тележную дорогу. — Там она гуляла с ночи.

— Почём знаешь?

— Рыбок ловить спозаранку шёл. Тени её приметил, — он звучно втянул ноздрями густые сопли и осенил себя святым перекрестьем. — Богом клянусь, видел!

Третьего дня прошли боровчане горными тропами. Обыскали и тот склон, на который ткнул деревенский мальчишка. Снова нашли обрывки одежды, а кое-где — уже засохшие и почерневшие следы крови. Но ничего путного из этого не складывалось. Уж тем паче, невозможно было сложить из найденных фрагментов былую Каталину.

Попадья выла. Ветер решил поддержать её скорбь и задул сильнее, а за ним подтянулся уже и дождь. Тихий-тихий. Но постепенно он усиливался.

Отец Тодор прокопчёнными от неустанных молитв глазами глядел на кипучую реку внизу. Река шумела и передразнивала пролитые слёзы, будто ухохатываясь над горем.

— Туда, — сказал святой отец и уверенным чеканным шагом пошёл искать спуск к реке.

Сельчане поспешили ему вслед. Попадья грузно поднялась с земли. Руки её уже были по локоть в крови, но матушка не обращала на них внимания. Она пошла вместе со всеми туда — к горному потоку, в гремучее ущелье.

— Теченье скорое, — сказал голова Шандор. — Ежели чего, унесло далече…

— Искать, — выдохнул отец Тодор.

Его трясло, пронзало каждую мышцу. Под левым ввалившимся веком пульсировала жилка. Он ступил на скользкие камни у края потока. Бесполезно искать тут следы, бесполезно продолжать поиски.