Книга Белая ведьма для алого дракона, страница 44 – Рина Мадьяр

Его огненно-красные волосы во тьме казались гораздо темнее, насыщеннее, обрамляя его строгое лицо и создавая интересный манящий эффект, которого я раньше не замечала.

— В лазарете нужна была помощь. Мария не справлялась, — тихо ответила я.

Он кивнул и протянул мне сверток. Внутри был ломоть еще теплого хлеба, кусок сыра и яблоко.

— Ешьте. Вы ничего не ели с полудня.

Я взяла еду, и мои пальцы на мгновение коснулись его. Мы стояли в сгущающихся сумерках, и эта простая забота о моем ужине значила для меня больше, чем любые слова.

— Спасибо, — прошептала я.

— Спасибо вам, — ответил он неожиданно. — В Заречье сегодня не было новых случаев. Вы были правы. Лазарет и помощь остановили панику. Завтра, — сказал он тихо, — я сам поеду в лазарет. Нужно поддержать людей, показать, что их герцог не боится разделить с ними опасность.

Мое сердце сжалось от страха.

— Это неразумно. Риск слишком велик, — попыталась его остановить.

— То есть вы, герцогиня, рисковать можете, а я нет?

Он не стал дожидаться ответа. Развернулся и ушел внутрь замка, оставив меня на пороге с простой едой в руках и с теплом, которое наконец-то стало побеждать холод и тревоги в моей груди.

Эпидемия отступила. Через три недели карантин с Темнокаменья и Заречья был снят. Потери были, но они могли бы быть неизмеримо больше.

В день, когда мы получили последний, чистый отчет от Марии-лекарки, Эррон вошел в мой кабинет. Он выглядел умиротворенным и усталым, но спокойным.

— Наконец болезнь позади, — произнес он, останавливаясь перед моим столом.

— Да, — согласилась я, откладывая перо. — Позади.

Он посмотрел на мой росток, который за время эпидемии выпустил еще два новых листа.

— Вы не сломались, — тихо произнёс герцог сперва в пустоту, а затем заглянул в мои глаза. — Ни перед интригами Изабеллы, ни перед лицом болезни. Вы оказались сильнее, чем я мог предположить.

Я не знала, что ответить. Просто смотрела на него в ожидании продолжения его слов.

— Линель, то, что я сказал тогда о том, что вы важны для дома. Это была не вся правда.

Он сделал паузу, подбирая слова, что для него было редкостью.

— Вы важны. И для поместья. И для этого замка. — Его взгляд словно проник в мою душу. — И для меня. Те слова Изабеллы о Лиане Торренс, забудьте о них. Я был молод и ещё глуп. То, что с ней случилось навсегда останется в моей памяти, но я не хочу, чтобы это знание омрачало ваши мысли. Всё-таки именно вы стали моей первой женой. А драконы в нашей семье не разводятся.

На следующее утро я спустилась вниз с ощущением легкой, почти воздушной эйфории. Даже привычные своды замка казались выше и светлее. Я направлялась в кабинет, уже строя планы на день, который впервые за долгое время не был наполнен борьбой за выживание.

Мой путь лежал мимо двери в зимний сад. И я заметила нечто странное. Из-под дубовой двери тянулась зеленая, живая щепотка плюща. Он никогда там не рос.

С любопытством я отворила дверь и замерла на пороге, глазам своим не веря.

Оранжерея, обычно царство сдержанной, упорядоченной красоты, предстала передо мной в образе буйного, почти дикого тропического леса. Папоротники, обычно скромно ютившиеся в углах, распушились так, что закрыли собой стеклянные стены. Орхидеи, чье цветение было редким и кратковременным событием, цвели огромными, неестественно яркими гроздьями, заполняя воздух тяжелым, дурманящим ароматом. Вьющиеся растения оплели карнизы и свисали с них сплошным зеленым водопадом. Даже каменные плиты на дорожках были приподняты в нескольких местах упрямыми побегами сорной травы.