Онлайн книга «Рипсимиянки»
|
– Отпустит. ГЛАВА 20. НЕ ПОПАДАЙСЯ НА ГЛАЗА Женщина с отрешённым взглядом и болезненно-бледной кожей собирала в дорогу дочерей, у которых несколько дней назад смерть забрала отца. Девочки бегали из угла в угол и вели себя непослушно, пытаясь помешать матери закончить приготовления. Малышка с длинными, аккуратно заплетёнными, чёрными косичками дёргала измученную женщину за край платья и просила принести воды; другая передразнивала мать и без устали болтала. Ни просьбы, ни крики на дочерей не действовали. Тогда мать упала на кровать и закрыла глаза, она почувствовала, как земля уходит из-под её ног и где-то в области затылка запылал пожар. – Мамочка! Мамочка! – кричали девочки, испугавшись, что их мама уже никогда не проснётся и не разгневается на них. Женщина слабо открыла глаза и виновато провела рукой по косичкам девочек: как можно сердиться на двух маленьких ангелочков? – Тебе плохо, Мамочка? Может, останемся здесь и никуда не будем уходить? – Нам нужно уходить, доченьки, нужно скорее идти к дяде Самвелу, он ждёт нас в Арташате. Мне сейчас стало лучше, намного лучше, только прошу вас, слушайтесь меня и не переворачивайте дом с ног на голову, договорились? Маме уже лучше… – Хорошо, Мамочка! Назени проснулась от еле ощутимого прикосновения руки: Рипсимия подошла к спящей женщине и дотронулась до её плеча. Лицо армянки помрачнело: ей снилась мама и любопытная старшая сестра Ани, которая не давала ни минуты покоя больной матери. На землю пала ночь. Пора было идти к Григору. – Надень это, – Назени протянула Рипсимии длинное чёрное платье с капюшоном, – нам нужно слиться с краской ночи, спрячь волосы и лицо, повяжи их гладкой темной лентой: нельзя, чтобы нас увидели, иначе царская стража, обладающая недюжинной злостью и силой, убьёт нас! Назени принялась готовить еду для узника подземной тюрьмы: она прятала пищу в лоскуты ткани и завязывала их крепко-накрепко несколькими узлами. – Рипсиме… – прошептала Назени. – Я хотела попросить прощения. Я рассказала тебе о том, что гложет меня, и затянула тебя в опасный омут. Баграт словно почувствовал обман и занервничал, когда я просила его отпустить тебя ко мне на целых три дня. Он месяц не поддавался на уговоры, отказывался меня слушать. Рипсимия и Назени отдалились от дома и шли прямиком к холму и яме, в которой сидел Григор. Армянка думала о том, как бы не столкнуться с кем-нибудь из царской стражи, послушница же прокручивала в голове слова, которые она должна сказать христианину. Шорохи возле ямы пугали и заставляли сердце бешено колотиться в груди – не приведи Господь попасться в сети властителя! Рипсимия вытянула руку: узелок с трапезой для пленника качался из стороны в сторону. Дева разжала напряжённые пальцы, и он полетел вниз в чёрную пустоту, а за ним полетели остальные. – Благодарю! – послышалось из ямы. – Это я! Рипсимия! – ответила послушница. – Наступит день, и ты выйдешь отсюда и сделаешь так, что мы, христиане, больше не будем прятаться и бояться! И все поверят тебе! И царь тебе поверит! Ибо сила веры сделала и сделает многое! Назени тем временем смотрела по сторонам, от треска и скрипа во мраке у неё перехватывало дыхание, а тело покрывалось мурашками. После каждого брошенного в темницу слова христианки приседали, прячась за большими камнями, которые окружали дыру. Им то и дело чудилось, что где-то дребезжит оружие и приближаются шаги воинов… |