Книга Гарпун дьявола, страница 41 – Тони Бранто

Я сказал, что сожалею о его родителях. Адам отвернулся, а через минуту сказал, что с его родителями всё в порядке и чтобы я не переживал.

Насколько же глупым может быть человек! Это я про себя. Стыдно вспоминать то, что я тогда ответил Адаму.

Я сказал:

– Их ведь уже расстреляли. За неподчинение.

Всё произошло за считаные секунды: Адам со всей силой кинулся на меня и повалил на колючий сугроб. Он загребал руками снег и пытался запихнуть его в мой рот. Он был совершенно прав. А я был настолько глуп и безрассуден, что спихнул его с себя и принялся мутузить в ответ. Мы колотили друг друга минут десять, пока совсем не окоченели. У обоих был снег за шиворотом, в носу, в ушах и глазах. Физиономии наши горели от мёрзлого ветра. У нас промокли ноги, и ещё у меня заболел живот. Мы отдышались, и я сказал:

– Извини меня. Я больше так не буду говорить.

Я был уверен, что Адам меня не простит. По чести говоря, я до сих пор не верю, что Адам меня простил. Но в тот вечер он ответил:

– Тебе придётся этого не говорить. Ведь я здесь пробуду долго.

Я сейчас это вспоминаю и не могу понять: Адам уже тогда был таким смышлёным, предрекая долгую войну, или же он просто хотел меня уколоть, намекая, что собирается ещё долго мне здесь надоедать?

Это было первое Рождество без отца и первое, которое я встретил с Адамом. Я не кривлю душой, когда думаю, что Адам стал моим подарком на Рождество. После той несерьёзной драки мы сдружились и росли как братья. Не сказать, что я стал намного умнее с тех пор, но когда я теперь хочу сказать что-то колкое Адаму, я говорю по-гэльски. Это единственное, что доступно мне и пока недоступно Адаму.

Я затягивался и выпускал дым через ноздри, когда голос Адама вернул меня из воспоминаний обратно на террасу:

– Если я и верю во что-то – например, что Джуди не столь безрассудна, чтобы ожидать, когда дом освободится для утешительных совокуплений, – то думаю, Джуди сама пришла бы, чтобы поддержать Стэнли.

– Короче, она просто не хотела меня видеть.

– Или думала, что это стучится портниха.

Я поморщил лоб и признал, что это уже другой коленкор. Джуди могло расстроить не моё появление, а то, что вдруг платье ей больше не понадобится.

– Как говорила моя тётка из Бергена, когда женщина ждёт подвенечное платье, она проклянёт каждого, кто постучит в её дверь, если это окажется не портниха, – сказал Адам.

Я почувствовал некоторое облегчение и представил Джуди в свадебном платье, но вскоре прогнал эти мысли, снова затянулся и произнёс:

– Мэгги говорит, в нервозности мужа всегда виновата жена. Как я вижу, Джон просто разлюбил Ровену. Думаю, у него есть кто-то в городе. Симпатичная пациенточка с длинными ножками и вечно шумящим сердцем, которое необходимо по совести прослушать. Не могу его винить. Иначе не понимаю такой агрессии со стороны Ровены.

– Может, её просто каждый раз видят в неподходящий момент.

– Так часто? – я скинул пепел в щель между досок в полу веранды.

– Ей может банально не везти.

Мне представлялось, что не везёт как раз тем, кто её встречает, но промолчал. Сказал лишь:

– Но зачем, к примеру, было поносить яблоню Расселов? Зачем Ровена пришла просить кислых яблок?

На этот раз Адам ухмыльнулся.

– Макс, а ты не замечал, как мало деревьев на островах?

– Разве?

– Чудо, что в саду Расселов зацвела и плодоносит яблоня. Думаю, она единственная во всей деревне, если не на целом острове.