Книга Гарпун дьявола, страница 40 – Тони Бранто

– Она ждала Стэнли. Ждала, чтобы утешить бедняжку! Подумать только! – бурчал я.

– А в итоге пришлось утешать тебя.

– Смейся. Но ты не видел её смущения. В голове не укладывается, – сказал я. – У них должна была быть тайная свадьба.

– А с чего ты взял, что она ждала Стэнли?

Я облизал пересохшие губы.

– И именно тогда, когда ушёл Рассел, – сказал Адам. – Пораскинь мозгами, Макс. Джуди и Стэнли могут увидеться где и когда угодно. Это не тайна.

– Ну как же не тайна? – глядел я чёртом. – Они же тайно встречались, чтобы обсудить свадьбу! Они скрывали это!

Адам молчал.

Я сменил выражение лица на привычное безразличное, хотя понимал, что меня видно насквозь. Для убедительности образа я достал сигареты и неспешно закурил. Я попытался вспомнить, когда Адам начал умнеть. Когда надел очки в средней школе? Нет, это случилось раньше, я уверен. До знакомства со мной.

Как-то в ночь незадолго до Рождества 1940-го дед с Кампионом уезжали в Леруик, где, как мне сообщили, находился некий военный штаб. Позже я узнал, что там расположилась Секретная служба разведки. Мама моя уже полгода работала неоплачиваемой медсестрой в Отряде добровольной помощи на юге Англии. Меня оставили на Стэнли и Джозефа, и помню, какая обида во мне разгорелась из-за того, что дед не взял меня с собой. Попасть в настоящий военный штаб было пределом мечтаний любого шкета.

Я не спал тогда до самого рассвета, ждал, когда вернутся с вестями дед с Кампионом, а когда они наконец прибыли, я был удивлён, увидев с ними четырёх неизвестных детей. Троих пацанов и одну девчонку. Никто из них не понимал английского, кроме одного белобрысого. Он тогда не носил очки и казался мне самым белым мальчиком на свете. Он был бледен как мел.

Дед рассказал, что этой ночью совершил свой первый рейс по воде «Шетландский автобус». Это были несколько рыбацких судов, под покровом ночи сумевшие вывести из оккупированной Норвегии горстку детей, которые «теперь поживут с нами». В десятилетнем возрасте фраза «поживут с нами» воспринимается не так ясно, как понимали её взрослые.

Норвежские дети освоились быстро, им нравилось в гостях, но я никогда ни с кем легко не сходился. В вечер перед Рождеством дед счёл нужным рассказать мне подробнее о белобрысом мальце. К тому моменту я уже заметил, что этому парню было некомфортно среди других наших с ним сверстников. Я ощущал нечто схожее, потому внимательно выслушал деда.

Я узнал, что Адам родом из крохотного поселения со странным названием Телеваг^[37]. За двадцать один день до его десятилетия в Норвегию вторглась нацистская Германия. Дед говорил, норвежцы в подавляющем большинстве выступали против гитлеровских оккупантов, и отец Адама, Эйрик Карлсен, был не исключением. Он активно участвовал в движении Сопротивления и в организации антинацистской демонстрации, но однажды один из его друзей был завербован в местные коллаборационисты, после чего Эйрика и его жену, Нину, арестовали.

Когда дед кончил рассказ, я надел куртку, натянул шапку и вышел к морю. В пятидесяти ярдах от нашего дома была беспроглядная тьма, но я всё-таки различил стоящего во мраке Адама. Он глядел на воду, хотя видеть там было нечего. Я ступал по снегу, и мои шаги отзывались скрипом. Адам повернул ко мне голову. Я почти его не видел, но я продолжал думать о том, что он был таким же белым, как снег под ногами.