Книга Гарпун дьявола, страница 48 – Тони Бранто

Я неожиданно для себя начал переживать.

– Значит, Ровена была последней, кто видел живого Рэя? Но ведь это невозможно.

Но Адама это как будто совсем не волновало.

– Интересно другое, – сказал он, пнув подвернувшийся камень. – Получается, Рассел ни слова не сказал об этой встрече с Ровеной инспектору, но он сказал об этом миссис Брекенридж, заядлой сплетнице. Интересно…

Как раз это мне было неинтересно. Чёрт знает, почему Адам сказал об этом. Мы подходили к дому, когда я заметил:

– Зря волновались только. Летисия в порядке. Вид по-прежнему цветущий, даже неуместный при таких обстоятельствах.

Адам, отворяя дверь, кинул на меня озадаченный взгляд.

– Разве? – сказал он. – А по-моему, у неё заплаканные глаза.

Утром нам предстояло проститься с Джозефом и Рэем Кампионами. В Сент-Фоуи нет своего кладбища, и когда солнце вынырнуло из-за горизонта и скользнуло в отливающее металлическим полотно неба, ровной гладью выстланное над нами, мы уже добрались на дедовском «Форде» на окраину близлежащего города и теперь взбирались на пологий холм, где располагалась церковь, а за ней – кладбище. Люди стояли на подступах к тяжёлым створчатым дверям. Высокое здание церкви из серого камня украшали ступенчатые рёбра контрфорсов и узкие арочные окна. Витражи были расчерчены свинцом, с них глядели на нас лики святых. Одна створка дверей была открыта, и в проёме стоял священник.

Люди толпились разрозненно, как кучки листьев, которые дворник собрал в разных частях улицы. Пока я поднимался, родилось нестерпимое желание смачно плюнуть в сторону. Ну честное слово, кто вас держит? Я сумел перемочься только потому, что на меня смотрела Джуди. Она стояла дальше всех от входа, рядом с каменным крестом с кругом. Её голову покрывала старомодная шляпка из чёрного фетра. Наверное, от матери осталась. Чёрный шёл Джуди, как никому из всех, кто мрачно устремлял на нас сейчас свои взгляды.

Мы с Адамом чёрных костюмов на острова не брали, понятное дело, но не сильно переживали. С нас хватило горечи, что мы пережили, когда сдуру бросились в штормящее море, и все об этом знали, потому не косились особо. Дед предлагал мне надеть костюм из тёмного твида, взятый из гардероба Джозефа, а затем выяснилось, что это был единственный костюм бедолаги, и в нём теперь он лежал и ожидал, когда его похоронят.

Квадратные кладбищенские камни показались из-за церкви, когда мы взошли, и Летисия поспешила оторваться от своего места и обнять деда. Слова скорби, сорвавшиеся с её уст, отдавали кисловатым винным перегаром. Больше на явные выражения соболезнования никто не отважился, и все прошли внутрь, держась друг от друга на том же расстоянии. Мы прошли за дедом и расположились на передней скамье вместе со Стэнли. В нос ударил терпкий запах ладана и воска. Остальные расползлись от узкого прохода по рядам, как тараканы от полоски света. Было несколько человек, чьи лица я впервые видел, но в основном присутствующие жили в нашей деревне.

Мисс Саллендж расположилась в самом конце у выхода, рядом с ней сидела дама, чьё лицо скрывала тёмная вуаль, видать сестра, больная корью. Я помню парня из средней школы, который отказывался пить с нами отцовский виски за углом дома. Говорил, его старик покрывается красной сыпью, когда выпьет, и потому боялся, что унаследовал кожную реакцию и его вычислят с одного глотка. Судя по выхлопу, что доносился от сестёр Саллендж, «корь» была та самая. От такого пойла кто угодно сыпью покроется.