Книга Гарпун дьявола, страница 49 – Тони Бранто

Отпевал священник, съевший всех собак. Не хотелось бы ёрничать, но его голос и вправду напоминал собачий лай, особенно когда он говорил «аминь» – слово выходило резко, немного визгливо, будто священник хотел наброситься на собравшихся.

Я стал гнать эти мысли, чтобы, не дай бог, не заржать, и начал рассматривать алтарную арку и роспись на стенах по бокам от неё. Я с детства хорошо помню эту церковь, здесь мы прощались с миссис Рассел, матерью Джуди, приходили на Пасху и однажды приносили сюда угощения во время Рождества. Меня всегда очаровывал каменный амвон, щедро убранный детальной резьбой, где сейчас находился священник и произносил речь. Дед говорил, это единственный старинный амвон у местных христиан, сейчас всюду ставятся кафедры или пюпитры, и теперь это местная достопримечательность.

Церкви переживают не лучшие времена. Полотно, висевшее слева за амвоном, подрастеряло свои краски, но, возможно, раньше они просто казались мне выразительнее. В центре картины – бледный шар солнца, его оранжево-жёлтые лучи расходились веером, словно оно кружило на месте. С одной стороны от него – Дева Мария с младенцем, с другой Иисус – в набедренной повязке и с багряницей на плечах. Дева Мария была прекрасна и молода, из-под мафория её волосы, разделённые пробором, выглядывали только самую малость и отливали золотом даже в такой бледности красок.

Джуди сидела далеко позади. Мне хотелось повернуться и просто увидеть её лицо, но я ограничился воображением и начал вспоминать её сегодняшний облик в деталях. На ней был чёрный жакет и длинная юбка из тёмно-коричневого твида. Две янтарные волны спускались из-под шляпки над щеками и собирались в пучок, покрытый чёрной сеточкой. Наверняка под жакетом, чуть ниже ложбинки на шее, на тоненькой цепочке из серебра висел сейчас кулон в виде сердечка с белой эмалью, внутри которого хранился высушенный четырёхлистный клевер, подаренный Джуди её матерью, – символ удачи…

Плечо Адама, что всё время упиралось в моё, слегка толкнуло меня, и я поймал себя на том, что невольно улыбаюсь. И тут же заметил, как на меня с ненавистью косится Стэнли.

Я сменил улыбку на печаль. О чём я думаю? О невесте Стэнли – как мы венчаемся прямо здесь, на похоронах его отца и брата.

Я поспешил опуститься на колени вслед за остальными, когда началась молитва. Я вступал с запозданием каждый раз, когда следовало пропеть «аминь», потому что терялся в мыслях. В частности, я только сейчас сообразил, что Джуди не села рядом со Стэнли и вообще ни разу не выразила ему никакой поддержки с той самой минуты, как мы прибыли в церковь.

Всем сейчас плохо, сказал я себе, глядя на жёсткую подушечку под коленями, в которых от её содержимого, похожего на гравий, здорово свербело, и теперь мне ещё труднее было сосредоточиться на молитве, и я мечтал поскорее встать.

Началось пение гимна, и я смог наконец выпрямиться. Пока все доставали книжечки с текстом, я глянул через плечо, надеясь поймать взгляд Джуди. Напрасно. Она словно старалась как можно дольше делать вид, что ищет нужный текст. Повернувшись обратно, я заметил, как из боковой двери в сторону амвона скользнула служащая церкви, поднялась и что-то сказала священнику. Он кивнул ей и сообщил всем, что с неба вот-вот грянет и что лучше бы нам поторопиться. Гимн решено было не петь. Теперь мы несли гробы к свежевырытым могилам. Мы с Адамом и двумя ребятами из похоронного бюро несли тело Джозефа, Стэнли и трое других – тело Рэя Кампиона.