Книга Гарпун дьявола, страница 78 – Тони Бранто

Таплс положил руки на стол, сцепив пальцы.

– Энни Кампион умерла от гастрита, – сказал он. – К сожалению, мы не всегда можем всё предусмотреть.

– Благодарим вас, мистер Таплс! Стэнли будет спасён. – Адам встал и с энтузиазмом пожал руку доктору.

На обратном пути я сказал:

– Гастрит. Тебя полностью устроил такой ответ?

– Абсолютно.

– И ты не стал говорить про наркотики.

– Это ни к чему, – парировал Адам. – Я же говорил, мы не услышим правды или, по крайней мере, всей правды. А упомяни мы наркотики, Таплс мог только закрыться от нас ещё больше. Гастрит – прекрасная ширма.

– Всё равно не понимаю. Ты так и не сказал, с чего решил, что Энни Кампион как-то связана с этими событиями. Даже если она умерла от наркотиков, что в этом такого?

– Я просто подумал, что здесь мог быть шантаж.

– Значит, шантаж! Вот к чему ты пришел! Ты считаешь, что кто-то знал, что Энни была наркоманкой?

– Слишком много свидетелей драмы. И слишком мало информации, поступившей в распоряжение полиции, – рассудительно сказал Адам. – Порой нужно вернуться на много лет назад, чтобы выяснить…

В голове теперь каруселью крутились наркотики, шантаж, гастрит, и я никак не мог правильно сложить мозаику. Из глубин моего сознания вдруг всплыл факт, который я поспешил озвучить:

– Миссис Макэвой вела себя весьма подозрительно.

Адам пожал плечами.

– Тебе сказала об этом Мэгги или мисс Вудс. Ты не оригинален в суждениях.

– Что, если и так? – сказал я, в действительности признавая, что мисс Вудс при желании могла внушить что угодно. Но внутренние предвестники тревожили меня ещё до слов дочери рыбака. – Я сам слышал в то утро, когда мы вытащили Джозефа, как Ровена расспрашивала Тёрнера про героин. Это странно. Я ещё тогда подумал, с чего ей вдруг так интересно знать подробности про Джозефа? Да ещё и новые лекарства приплела для отвода глаз.

– А по-моему, как раз в её поведении и не было ничего противоестественного.

– Ни черта подобного! Она явно хотела выведать с целью, пока неясно с какой.

– Макс, ты ищешь моллюсков на сухом поле, – стоял на своём Адам.

– Тебе кажется это просто любопытством? Сомневаюсь, притом очень сильно. Ровена хитрая и явно темнит.

– В таком случае, – сказал Адам, – давай пойдём и развеем сомнения.

Когда мы подъехали к дому, я заметил, что море меняется. Обозначились белые гребни, волны сгущались и набирали темп, набегая на лысый берег, протягивая к нему шипящие языки.

Мы поставили машину в гараж и отправились по дороге, однако Адам и не подумал останавливаться у дома Макэвоев. Вместо этого мы зачем-то пошли в салон мисс Вудс.

– Мы не пойдем к Ровене? – спросил я.

– Чтобы она спустила на нас всех собак? Ну уж нет! Мы поступим проще.

Со всеми бессчётными мыслями, спутавшимися в клубок в голове, я и забыл, как легко живётся в Сент-Фоуи: необязательно спрашивать человека напрямую, ведь можно сходить в салон к нашей местной сивилле.

В кресле у Летисии оказалась миссис Брекенридж, пышнотелая дама с копной волос, крашенных – если верить мисс Вудс – в цвет спелого персика, нежащегося в лучах тосканского солнца. Сама Летисия пребывала в хорошем расположении духа, казалось, она даже забыла слова Адама, сказанные вчера за обедом. Летисия живо поприветствовала нас и предложила печенье.

Я протянул руку за лакомством и почувствовал на себе осуждающий взгляд Адама.