Книга Четыре крыла, страница 153 – Татьяна Степанова

– Что вашему сыну потребовалось от вас? – повторил он свой вопрос. И Макару почудилось – его друг в тени садовых кустов медленно, неуклонно приближается к дому, к распахнутому окну с вооруженным убийцей внутри.

– Деньги! – уже злобно заорал рыдающий Виноградов-старший. – Ему никогда ничего от меня не было нужно, кроме денег. Он имел наглость снова клянчить у меня, не отдав мне мартовский долг. Я весной пошел ему навстречу – он ведь мой сын, кровь моя и плоть, несмотря ни на что… Я снял со счета триста пятьдесят тысяч, хотя я сам сейчас на мели и не могу транжирить. Но я отдал ему деньги, ведь он просил, умолял. Он раскручивал свой бизнес, ему надо было лететь в Стамбул. Одни билеты черт знает сколько стоят, и накладные расходы, таможня! И я отдал Игорю тогда свое последнее. Он клялся вернуть мне долг. И не вернул. Пропал. Мои сообщения он игнорировал, не отвечал мне. И вдруг явился ко мне со своим дружком. И завел прежнюю шарманку: отец, дай денег! Я находился дома один, Верушка укатила в Москву на моей машине. А сынка с дружком принесла нелегкая – он свалился словно снег на голову даже без предварительного звонка. Будто хозяин к себе домой сюда, в мою Полынь… Если бы позвонил, я бы ему сразу отказал. Но он умный пацан был, решил – явлюсь без звонка, из горла деньги вырву… Он потребовал у меня семьсот тысяч! «Папа – дай денег! Горю! Вопрос жизни и смерти! Мне счетчик выставили. Если нет на карте, сними срочный вклад в банке, у тебя же есть заначки!» Я ему напомнил про мартовский долг, а он мне в лицо при своем дружке: «Ты мне в сто раз больше должен, папа! Ты знаешь свою вину передо мной и матерью!» А какая моя вина?! Я его попытался урезонить: «Сынок, мы оба с ней тогда совершили роковую ошибку». А он заорал, что я изнасиловал собственную сестру, его мать! Представляете, какие обвинения мой сын бросал мне в лицо при постороннем человеке?! Несправедливые, лживые, чудовищные… Это ведь она… сестра меня соблазнила тогда на фестивале в ту проклятую ночь! Моя старшая сестра – отвязная развратница, ненасытная, жаркая, сладкая, пылкая…. А я… просто юный дурак пьяный… А наш с ней сынок – мерзавец… посмел мне в лицо при постороннем, при чужаке заявить такое!! Из-за долбаных денег! Из-за жадности своей. И я ему двинул по роже! Я не сдержался. Я вышел из себя! Он вообще ведь не должен был появляться на свет, ублюдок. Сломавший нам с сестрой обоим жизнь… Я дал ему в зубы. Как в боксе! А он шарахнулся виском о дверной косяк. И я… стал невольным убийцей.

– А Руслан? Его спутник? – Макар осторожно приподнялся из травы. И сердце его внезапно упало – Клавдий пропал из его поля зрения. Видимо, подобрался уже вплотную к дому, его теперь заслоняли кусты.

– Пацан закричал: «Вы его убили!» Я увидел выражение его лица и понял – через минуту он даст стрекача и приведет ко мне ментов. Я схватил его за горло. – Голос Виноградова-старшего во тьме внезапно осекся. – Он не оставил мне выбора. Он же свидетель. Он бился у меня в руках, словно яростный звереныш. Всего меня исцарапал. Но я его задушил. Сидел на кухне. Глядел на их трупы… Хотел застрелиться. А потом нашел в кладовке рулон полиэтилена. Замотал их в коконы. Снес в подвал в сарае. Решил потом вывезти в лес и похоронить. Но она… Верушка… она все время была со мной. Укатила в Москву лишь спустя пять дней. Я спустился в подвал, а там… Оххх! Известь не спасла. Из полиэтилена уже сочилась жижа. Погода стояла теплая, и трупы разлагались. Я понял – мне в багажнике их не вывезти. Чудовищная вонь все пропитает. И трупная слизь даже сквозь коконы загадит мне тачку. Я высыпал остатки извести и махнул в супермаркет – прикупил еще несколько мешков извести про запас. Насыпал в подвале гору. Я не знал, сколько надо ждать, когда негашеная известь подействует… Сколько месяцев пройдет? Год? Я был в панике. Хотел сначала затаиться, залечь на дно. Но подумал – если я, отец, не хвачусь Игоря, меня же первого и заподозрят. Про второго пацана я вообще ничего не знал – кто он? Откуда взялся? Его же тоже станут искать? Я решил отвести от себя подозрения. Пошел в полицию и написал заявление о пропаже сына без вести. Я готовился к допросу, но когда вы с ментом нагрянули ко мне тогда… я испугался. А мент меня еще долбил своими вопросами. Орал на меня. Я думал – у меня сердечный приступ начнется. Но я сдюжил. Не поддался вам тогда. Ночами, правда, уже не мог уснуть – все ломал голову, как быть дальше с их телами в извести? Залить весь подвал к черту цементом? Или поджечь сарай? Пусть сгорит с ними вместе дотла?