Книга Превращения Арсена Люпена, страница 105 – Морис Леблан

В день, когда в газете появились эти строки, то есть спустя ровно шестьдесят часов после случившегося в Мениль-су-Жюмьеж, Рауль входил в кабинет барона Годфруа в Этиговых Плетнях – в тот же самый кабинет, куда он проник под покровом ночи четыре месяца назад. Сколько дорог было пройдено с тех пор и на сколько лет повзрослел вчерашний юнец!

Барон д’Этиг и его кузен Беннето, сидя за круглым столиком, курили сигары и пили коньяк из высоких бокалов.

Не тратя лишних слов, Рауль объяснил:

– Я пришел просить руки мадемуазель д’Этиг и полагаю…

Его внешний вид совсем не соответствовал торжественности момента. На голове не было ни шляпы, ни фуражки. Вместо костюма – старый матросский бушлат и слишком короткие брюки, из-под которых виднелись холщовые туфли, надетые на босу ногу.

Однако запавшие глаза и измученное лицо Годфруа д’Этига красноречиво свидетельствовали о том, что его не интересует ни наряд Рауля, ни цель его прихода. Протягивая ему пачку газет, он спросил с тяжелым вздохом:

– Вы читали эту заметку? О Калиостро?

– Да, я уже знаю… – ответил Рауль.

Он ненавидел этого человека и потому не смог удержаться, чтобы не сказать ему:

– Тем лучше для вас, разве не так? Полагаю, достоверно подтвержденная смерть Жозефины Бальзамо должна сильно облегчить вашу совесть!

– Да, но потом?.. Что будет потом? – пробормотал барон.

– Потом?

– Начнется расследование. Полицейские наверняка постараются разобраться в этом деле. Калиостро связали еще и с самоубийством Боманьяна. Если полиция восстановит все ниточки, она распутает этот клубок до самого конца.

– Точнее, до самого начала, – усмехнулся Рауль, – вплоть до вдовы Русслен, до убийства господина Жобера… то есть доберется до вас и до вашего кузена Беннето.

Кузены вздрогнули. Рауль успокоил их:

– Не бойтесь, правосудие не станет расследовать все эти темные истории, наоборот – оно попытается их замять. Боманьян пользовался покровительством могущественных людей, которые опасаются скандалов и яркого света. Дело будет закрыто. Гораздо больше меня беспокоит вовсе не правосудие…

– А что? – спросил барон.

– Месть Жозефины Бальзамо.

– Поскольку она умерла…

– Даже мертвой ее следует опасаться. Именно поэтому я здесь. В глубине вашего сада стоит пустой караульный флигель. Я поселюсь в нем… до нашей свадьбы. Сообщите Клариссе о моем приезде и предупредите, чтобы она никого не принимала… даже меня. Но, думаю, она была бы рада получить подарок на нашу помолвку, который я и прошу вас вручить ей от моего имени.

И Рауль протянул изумленному барону огромный сапфир редкостной чистоты и ограненный так, как гранили драгоценные камни в старину…

– Вели бросать якорь, – прошептала Жозефина Бальзамо, – и спускать шлюпку.

Над морем тянулся густой туман и, смешиваясь с ночной темнотой, не пропускал даже огни Этрета. Яхта князя Лаворнева шла на ощупь в этом непроницаемом мраке, сквозь который не мог проникнуть свет маяка Антифер.