Книга Превращения Арсена Люпена, страница 131 – Морис Леблан

Рауль был удивлен, но не столько самой гипотезой, ибо он с самого начала предполагал нечто подобное, сколько тем, что Марескаль обладал проницательностью и был не чужд логике.

– А вот и второе обстоятельство… – продолжил полицейский, воодушевленный восхищением собеседника.

С этими словами он протянул Раулю маленькую серебряную коробочку, украшенную тонкой резьбой:

– Я нашел это под сиденьем.

– Табакерка?

– Да, старинная… но служившая портсигаром. Ровно для семи сигарет, вот они… светлый табак, женский.

– Или мужской, – с улыбкой произнес Рауль. – Ведь там же были только мужчины.

– Женский, я настаиваю…

– Невозможно!

– Понюхайте.

И он поднес табакерку к носу Рауля. Тот, вдохнув, согласился:

– Вы правы, правы… женские духи, принадлежат даме, которая кладет портсигар в сумочку вместе с носовым платком, пудреницей с рисовой пудрой и карманным пульверизатором. Очень характерный запах.

– И что это значит?

– Значит, что я ничего не понимаю. Были двое мужчин, которых мы нашли здесь мертвыми… и двое мужчин, которые напали, а потом, совершив убийство, бежали.

– А почему бы не мужчина и женщина?

– Ого! Женщина… Одним из бандитов может быть женщина?

– Но вот же портсигар!

– Доказательство сомнительное.

– У меня есть еще одно.

– Какое же?

– Каблук… каблук от туфли, найденный в лесу застрявшим между двумя корнями. Неужели вам необходимы еще доказательства, чтобы укрепиться в мнении относительно второго обстоятельства, которое я бы сформулировал так: двое нападавших, из них один мужчина, а второй – женщина.

Проницательность Марескаля раздражала Рауля. Но, остерегаясь выдать себя, он сквозь зубы, словно возглас вырвался у него неожиданно, воскликнул:

– Как же вы здорово соображаете!

И прибавил:

– Это все? Больше никаких открытий?

– Да их полно! – ответил комиссар со смехом. – Однако дайте мне передохнуть!

– Значит, вы намерены работать всю ночь?

– По крайней мере до тех пор, пока мне не приведут обоих беглецов, что, полагаю, случится очень скоро, если все будут следовать моим инструкциям.

Рауль следил за рассуждениями Марескаля с добродушным видом человека, который соображает не слишком быстро и потому предоставляет другим распутывать дело, в котором сам он мало что понимает. Покачав головой, он, зевая, произнес:

– Вы просто великолепны, господин комиссар. Но про себя скажу, что сегодняшние треволнения меня чертовски утомили, и час или два отдыха…

– Так отдыхайте, – благосклонно кивнул Марескаль. – Сиденье в любом купе послужит вам кушеткой… Да вот, к примеру, хотя бы здесь… А я послежу, чтобы вас никто не побеспокоил… когда же я закончу, то тоже немного вздремну.

Рауль закрыл дверь, задернул занавески, и мысль его заработала. Пока у него еще не было четкого осознания того, что он хочет сделать. События – невероятные, головоломные – не предлагали однозначного решения, так что он намеревался довольствоваться попыткой проникнуть в намерения Марескаля и разгадать загадку его поведения.

«Ты, мой напомаженный, у меня на крючке. Ты словно ворона из басни: твой клюв легко открыть лестью. Конечно, у тебя есть определенные достоинства – например, верный глаз. Но ты слишком болтлив. Поэтому я буду крайне удивлен, если тебе и впрямь удастся упрятать за решетку незнакомку и ее сообщника. Короче говоря, я должен сам заняться этим делом».