Книга Превращения Арсена Люпена, страница 128 – Морис Леблан

В минуты общей растерянности достаточно кому-то одному, знающему, чего он хочет, начать отдавать четкие распоряжения – и все разрозненные воли тотчас подчиняются этой решительности, обыкновенно присущей лишь начальству. Вот и сейчас появился человек, который не только громко говорил, но и явно привык, чтобы ему повиновались. Присмотревшись, Рауль с изумлением узнал в нем того типа, что преследовал мисс Бейкфилд и подбивал клинья к барышне с зелеными глазами. Типа, у которого он просил огонька… короче, того напомаженного хлыща, кого англичанка назвала господином Марескалем. Стоя у купе, где лежал труп девушки, он преграждал дорогу любопытным и подталкивал их к открытым дверям.

– Господин начальник вокзала, – продолжал он, – не будете ли вы столь любезны, чтобы понаблюдать за маневром поезда? И заберите с собой всех ваших служащих. Необходимо также телефонировать в ближайшую жандармерию, вызвать врача и предупредить прокурора в Ромийо. Здесь произошло преступление.

– Здесь произошло три убийства, – поправил контролер. – Двое в масках напали на меня, а потом бежали.

– Знаю, – ответил Марескаль. – Дорожные рабочие заметили две бегущие фигуры и бросились за ними. На вершине насыпи растет небольшой лесок, и облава ведется в нем, а также вдоль шоссе. Если их поймают, нам немедленно сообщат.

Он жестко выговаривал слова, движения его были отрывисты; он явно отличался властным нравом.

Рауль, удивляясь все больше и больше, внезапно обрел свое привычное хладнокровие. Что здесь делает этот напомаженный? И что позволяет ему вести себя с таким апломбом? Разве это редкость, когда за сверкающим фасадом подобной манеры держаться скрывается нечто неприглядное?

И разве можно забыть, что господин Марескаль преследовал мисс Бейкфилд с полудня и позднее – весь день? Что он караулил ее в час отъезда и, без сомнения, находился в поезде, в вагоне номер четыре, в ту самую минуту, когда замышлялось преступление? Из одного вагона в другой, по сцепке… использовав пневматическую дверь, перешли трое бандитов, и через эту же дверь первый бандит смог вернуться… Уж не он ли тот самый субъект, который красуется здесь и командует?

Вагон опустел. Остался только контролер. Рауль попытался было вновь занять свое место, но ему не позволили.

– Что это значит, месье? – воскликнул он, уверенный, что Марескаль не признал его. – Я ехал в этом купе и намерен в него возвратиться.

– Нет, сударь, – ответил Марескаль, – в купе произошло преступление, и никто не может пройти туда без особого разрешения органов правосудия.

За Рауля вступился контролер:

– Этот пассажир стал одной из жертв нападения. Они связали его и обчистили карманы.

– Сожалею, – произнес Марескаль. – Но приказ есть приказ.

– Чей приказ? – раздраженно спросил Рауль.

– Мой.

Рауль скрестил руки на груди:

– Но, месье, по какому праву вы так разговариваете? Вы явились сюда диктовать свои правила, причем в совершенно наглой форме, и я не намерен это терпеть, даже если другие с этим согласны!

Хлыщ протянул свою визитную карточку и высокомерно произнес, отчетливо проговаривая каждое слово:

– Родольф Марескаль, комиссар Международной службы розыска преступников при Министерстве внутренних дел.

Весь вид его говорил о том, что перед такой должностью можно лишь покорно склонить голову. Наглец еще прибавил: