Книга Превращения Арсена Люпена, страница 166 – Морис Леблан

Рауль находился на середине пруда, иначе говоря – в тридцати метрах от противоположного берега.

– Не стрелять! – завопил Марескаль.

И действительно, какой в этом смысл? Беглец, разумеется не желавший, чтобы течение унесло его в пропасть, где он сгинет в бурных водах горного потока, мог лишь, проплыв по прямой, пристать к берегу ровно в том месте, где с револьверами на изготовку уже поджидали его два приспешника Марескаля.

Противник, похоже, и сам это осознавал, ибо внезапно сделал резкий разворот и поплыл обратно к берегу, где находился всего один неприятель, вдобавок еще и безоружный.

– Стреляйте! Стреляйте! – завопил Марескаль, разгадавший его маневр. – Теперь пора стрелять, потому что он возвращается! Да стреляйте же, черт вас возьми!

Оба его подручных выстрелили.

В лодке раздался вскрик. Выпустив весла, Рауль упал на дно суденышка, и девушка, заламывая в отчаянии руки, упала следом. Весла поплыли по течению. С минуту лодка постояла, словно решая, куда ей двигаться дальше, потом немного повернулась, встала носовой частью по течению мелких волн, подалась вперед и заскользила по воде – сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее.

– Черт, черт, черт, – шепотом ругнулся Марескаль, – они пропали!

Но что он мог сделать? Трагедия казалась неминуемой. Мелкие торопливые волны, что бились о берег вдали от спокойной центральной части пруда, опять повернули лодчонку, и она, дернувшись и наверняка хорошенько встряхнув своих затаившихся на дне пассажиров, стрелой понеслась к зияющему жерлу и устремилась в пропасть.

Прошло всего лишь несколько минут с того момента, как двое беглецов покинули берег.

Марескаль точно окаменел. По колено в воде, с перекошенным от злобы лицом, он смотрел на проклятое место так, словно перед ним отверзлось устье ада. Его шляпа плавала на поверхности пруда, бородка растрепалась, волосы торчали во все стороны.

– Нет, это невозможно, невозможно… – твердил он. – Орели… Орели…

Один из его людей окликнул его и тем самым вывел из оцепенения. Когда сообщники окольным путем добрались до него, он уже занимался просушкой одежды.

– Неужели это правда? – спросил он их.

– Что?

– Лодка?.. Пропасть?..

Больше он ничего не мог сказать. Так в кошмарных снах мелькают ужасные видения, оставляя после себя впечатление жуткой реальности.

Трое мужчин по берегу приблизились к ведущему вниз каменному желобу, окруженному зарослями тростника и ползучими растениями, цеплявшимися своими корнями за трещины в камнях. Вода мелкими волнами устремлялась сюда и образовывала множество бурлящих каскадов, скруглявших там и тут блестящие спины крупных камней. Все трое наклонились и прислушались. Ничего. Ничего, кроме шума торопливых волн. Ничего, кроме холодного дыхания белого тумана от разбивавшейся вдребезги пены.

– Это ад, – тихо проговорил Марескаль. – Настоящее адское жерло.

И добавил:

– Она погибла… утонула… Как глупо!.. Какая ужасная смерть!.. Если этот мерзавец спасся и бросил ее… я его… я…

Они пошли через лес. Марескаль шагал, словно под конвоем. Спутники пытались задавать ему вопросы. Но они вовсе не заслуживали его доверия, он лишь за деньги нанял их для своего предприятия, а потому не посчитал нужным посвящать во все подробности. И отвечать им он тоже не собирался. Он вспоминал Орели, такую прекрасную и такую живую, – ту, которую он так страстно любил. Воспоминания застили разум, раскаяние наполняло страхом.