Книга Превращения Арсена Люпена, страница 173 – Морис Леблан

Неделя прошла без происшествий. Жодо больше не появлялся перед особняком Брежака. Тем не менее в субботу вечером Рауль, уверенный, что назавтра Жодо вернется в дом братьев Лубо, перелез через стену, окружавшую сопредельный пустырь, и забрался в окно второго этажа.

Две тамошние комнаты были обставлены мебелью. По некоторым признакам Рауль догадался, что их старательно обыскивали. Кто? Люди из прокуратуры? Брежак? Жодо? Но зачем?

Рауль не стал попусту тратить силы. Того, что искали побывавшие здесь люди, явно больше нет… или не было вовсе. Он устроился в кресле, намереваясь провести в нем ночь. При свете маленького карманного фонарика он взял со стола книгу, и чтение вскоре усыпило его.

Истина открывается только тем, кто вынуждает ее выйти из тени. Зачастую, когда она кажется далекой, случай просто-напросто водворяет ее на подготовленное для нее место, и это награда за качественно проведенную разведку. Проснувшись, Рауль увидел книгу, что едва успел полистать вечером. Картонный переплет ее обтягивал коленкор, посаженный на кусочек той черной ткани, которую обычно используют фотографы, чтобы накрыть свой аппарат.

Он порылся в шкафу, где тряпки лежали вперемешку с бумагами, и отыскал кусок такой материи. Из него кто-то вырезал три круга размером с большую тарелку.

– Наконец-то, – взволнованно проговорил он. – Нашел. Три маски бандитов из скорого поезда изготовили здесь. Этот кусок ткани является неопровержимым доказательством. Он объясняет то, что произошло, и помогает верно истолковать события.

Теперь истина выглядела настолько естественной, настолько соответствующей его интуитивным представлениям, что эта открывшаяся простота показалась ему забавной, и в глубокой тишине дома зазвенел его веселый смех.

«Отлично, великолепно, – говорил он себе. – Судьба сама предоставит мне необходимые для полноты картины подробности. Отныне она поступает ко мне на службу, и все детали этой истории слетятся на мой призыв и выстроятся в ряд на ярком свету».

В восемь часов утра сторож совершил воскресный обход первого этажа и накрепко запер двери. В девять часов Рауль спустился в столовую и, не открывая ставней, отворил окно над тем местом, где должен был усесться Жодо.

Жодо был точен. Он пришел со своим мешком и сгрузил его возле стены, а затем сел и принялся за еду. Он жевал и одновременно бубнил что-то себе под нос, но так тихо, что Рауль ничего не слышал. Трапеза, состоящая из разного рода колбас и сыра, сопровождалась курением трубки, дым которой долетал до Рауля.

За первой трубкой последовала вторая, а потом и третья. Так миновали два часа; Рауль по-прежнему не понимал причину поведения Жодо. Через нижние прорези в ставне были видны две обернутые лохмотьями ноги в рваных ботинках. Через верхние – река. По улице фланировали праздные гуляки.

Брежак наверняка вступил в сговор с владельцем ресторанных беседок.

Наконец, за несколько минут до полудня, Жодо произнес: «Ну, что там? Ничего нового? Давай же ищи, ищи лучше, она же не иголка!»

Создавалось впечатление, что он разговаривает не с самим собой, а с кем-то, кто находится поблизости. Однако к нему никто не подходил, и возле него никого не было видно.

– Ах ты дьявольщина, – ворчал бандит, – говорю тебе, она здесь! Я уже не раз видел ее собственными глазами и даже держал в руках. Ты все правильно сделал, так, как я тебе сказал? Обыскал правую сторону подвала, как прежде левую? Значит, ты просто обязан был найти…