Онлайн книга «Превращения Арсена Люпена»
|
– Так чего же ты боишься? – спросил Барнетт. – Встречи с Ольгой, – жалобно ответил Бешу. – Ты все еще любишь ее? – Стоит мне ее увидеть, как все начинается сначала: у меня заплетается язык… я бормочу сам не знаю что… Думаешь, в таком состоянии можно расследовать преступление?! Я боюсь наделать глупостей. – Тогда как ты мечтаешь, напротив, выглядеть в ее глазах достойным полицейским и оправдать свою репутацию блестящего сыщика, не так ли? – Вот именно. – Иными словами, ты рассчитываешь на меня? – Да, Барнетт. – А какой образ жизни ведет твоя бывшая супруга? – Безупречный. Если бы не это «призвание», Ольга до сих пор звалась бы мадам Бешу. – И это стало бы большой потерей для искусства! – торжественно заявил Барнетт, надевая шляпу. За несколько минут они дошли до одной из самых тихих и пустынных улочек, прилегавших к Люксембургскому саду. Ольга Вобан занимала четвертый, он же последний, этаж солидного буржуазного дома, высокие окна первого этажа которого были забраны железными решетками. – Еще одно слово, – сказал Бешу. – Ты хотя бы на этот раз можешь отказаться от взимания мзды, которое позорит нашу профессию? – Но моя совесть… – возразил Барнетт. – Оставь ее в покое, свою совесть! – взмолился Бешу. – Подумай лучше о моей! И о том, как она меня терзает! – Господи, неужели ты считаешь меня способным обобрать саму Ольгу Вобан?! – Я прошу тебя не обирать вообще никого! – Даже тех, кто этого заслуживает? – Предоставь это правосудию. Барнетт вздохнул: – Вот это уже совсем не смешно! Но раз тебе так хочется… Один полицейский охранял входную дверь, второй находился в привратницкой вместе с консьержами – пожилыми супругами, глубоко взволнованными случившимся. Бешу сообщили, что комиссар полиции этого квартала и двое его помощников уже ушли, а следователь составил предварительный протокол. – Ну что ж, воспользуемся тем, что никого из них нет, – сказал Бешу Барнетту. Поднимаясь по лестнице, он разъяснял ему: – Это старинный дом, где хозяева сохранили все былые обычаи. Например, дверь парадного всегда заперта и ключа нет ни у кого из жильцов; войти можно, только позвонив. На втором этаже проживает священник, на третьем – чиновник, и убирает у них консьержка. Что же касается Ольги, то она живет вместе со своей матушкой и двумя старыми служанками, которые ее растили, и ведет себя в высшей степени благопристойно. Им открыли дверь. Бешу объяснил, что из передней можно пройти направо – к спальне и будуару Ольги, налево – к комнатам ее матери и двух старушек-служанок, а прямо – к мастерской художника, переоборудованной в спортзал. Едва они вошли в этот зал – с турником, трапецией, кольцами и множеством других спортивных снарядов, беспорядочно разбросанных между диванчиками и креслами, – как что-то стремительно слетело вниз из-под слухового оконца, через которое проникал свет с улицы. Это был грациозный юноша с прелестным личиком, в пижаме, перетянутой пояском; он звонко смеялся, встряхивая пышной, всклокоченной рыжей гривой. Приглядевшись, Барнетт узнал Ольгу Вобан. Она тотчас воскликнула своим простонародным говорком: – Знаешь, Бешу, мама чувствует себя прекрасно. Она спит – моя дорогая мамочка. Вот лафа! С этими словами она сделала кульбит, встала вверх ногами и так, стоя на руках, запела глубоким чуть хрипловатым контральто: |