Книга Красная лилия, страница 29 – Ян Мортенсон

— Я читал об этом. Ну и что?

— Кто бы знал. Будь это обычный цветок — маргаритка или колокольчик, что растут возле беседки, я бы мог понять. Жестокий вызов, «последний привет» — словом, думай что угодно. Но белые лилии растут в озерах. И редко у самого берега. Значит, надо было потрудиться еще грести туда, собирать.

— Если бы ты сказал — красные лилии, я бы больше понял.

— Но таких же не существует? Красные лилии? Лилии бывают либо белые, либо желтые. — И он с сомнением поглядел на меня.

— Вот видишь, сколько пробелов в твоем общем образовании. Красные лилии действительно существуют, и недалеко отсюда.

И я рассказал Калле о моей первой встрече с Густавом Нильманном у озера Фагертэрн, об обеде у Йенса Халлинга и разговоре с Сесилией Эн.

Он слушал внимательно, не сводя с меня темных глаз под кустистыми бровями. То и дело он поглаживал себя по щеке, щетина потрескивала под кончиками его пальцев.

— Смешно, — сказал он наконец и забрал себе остатки соуса. — Всех, о ком ты говорил, я уже допрашивал.

— Кого-нибудь из них подозреваешь? — с удивлением посмотрел я на него.

— Вовсе нет. — Парируя, он поднял руку. — Вовсе нет. Но случилось так, что все они были в доме Нильманнов в этот день. По различным делам. Был и старый генерал, и Халлинг с женой на ланче. Андерс Фридлюнд и его жена-феминистка заезжали во второй половине дня и пили кофе, был и журналист, как бишь его зовут…

— Бенгт Андерссон.

— Вот именно, Андерссон. Он заезжал за Сесилией после работы.

— И больше никого?

— Был почтальон. Парень, который водит трактор для стрижки газонов. Был его издатель. Он приезжал из Стокгольма на ланч, а во второй половине дня уехал. Вот и все, что мы знаем. Кто угодно мог пройти к беседке незамеченным. А трава была только что подстрижена, так что никаких следов не осталось.

— Значит, у тебя есть время, место и жертва. Остался только мотив.

— И убийца. В этом-то вся загвоздка, — вздохнул он и отодвинул тарелку, допил остатки из высокого бокала и потянулся за бутылкой во льду. — Собственно, мотивов предостаточно. Подумай сам: бывший политик, государственный советник и «серый кардинал» за кулисами при всевозможных тронах. И так долго не наказан. Много друзей, но, как я себе представляю, еще больше недругов. А потом эта история с СЭПО. В основном у них все делалось секретно, могу себе представить, что шеф такой организации может оказаться замешан в дела отнюдь не для девочек из воскресной школы. Не забывай и периода, когда он возглавлял лэн. Да, на это потребуется много времени. — Он грустно посмотрел на меня.

— Ты не думаешь, что убийство может быть связано с мемуарами?

— Слепая курица снесла яйцо в стоге сена на шляпку гвоздя. Прекрасная новая конструкция в духе Шекспира?

— Теперь я что-то не врубаюсь.

— Понимаю. Мои интеллектуальные завороты слишком утонченны для тебя. То, на что я непритязательно пытался тебе намекнуть, состоит в том, что порой ты, черт возьми, куда более прав, чем думаешь.

— Ты имеешь в виду мемуары?

— Вот именно. Я думаю, в них более чем предостаточно такого, что кому-нибудь или многим кажется не совсем полезным для здоровья. А может, кто-то и испугался, что он сможет написать.

— Ну да ладно, — сказал я. — Если ты пойдешь по этой линии, все будет проще. Читай, что там написано, и записывай тех, с кем он хуже всего обошелся.