Книга Воля владыки. В твоих руках, страница 52 – Рия Радовская

Она так и не смогла разжать руки, и Асир, помедлив немного, устроился рядом, притянул к себе, успокаивающе поглаживая по спине.

— Хорошо. Объясни мне.

Трудней всего было начать. Столько всего казалось важным, столько точек, с которых все могло бы пойти по-другому, лучше и правильней…

Но начала Лин почему-то с того, что здесь вообще не имело значения. Ни для кого.

— В нашем мире анхи не предлагают себя кродахам. Это не принято. Не дурной тон или отсутствие воспитания, гораздо хуже. Только шлюхи. У вас не так, но я, кажется, до сих пор не приняла это полностью. Иначе ждала бы, что Хесса сорвется. Она же по Сардару с ума сходит. — «Как я по тебе»… — И потом… в общем, я разозлилась. На себя прежде всего. Куда все делось, спрашивается? Восемь лет работы на самом опасном участке, хрен знает сколько сложных дел за плечами, отморозков обезвреженных — и не суметь остановить идиотку, которая со мной рядом стояла, и от которой я просто обязана была чего-то такого ждать? Может, конечно, я после праздника размякла, у меня тот день как в сладком тумане прошел, мозгов нет, только… — вздохнула, вбирая запах, — вкус винограда… и ваш. До сих пор помню.

Ее несло куда-то не туда, в какие-то совсем неважные дебри, и нужно было взять себя в руки, как тогда с Ладушем — пусть говорит агент, а не анха. Но как же это сложно, когда ты в течке и дышишь запахом кродаха. Единственного кродаха, который тебе необходим. А раз так, если не хочешь его потерять — вперед, Линтариена, объясняйся.

— Я могла выслушать Ладуша. Он, скорее всего, объяснил бы, что все не так, как я себе вообразила. Могла поговорить с Лалией. Видела ведь, чуяла, что и Лалия на себя не похожа, и Сардар не в себе, еще подумала — случилось что-то плохое. Конечно, я бы к вам так не вперлась, если бы знала… Это насчет окна, да. Но я выключила мозги и помчалась задавать вопросы. Ладно. Дура, но пока излечимо. Вы ответили. И вот тогда — тогда я должна была остановиться. Взять себя в руки. Признать ваше право защищать тех, кто вам дорог. Может, тогда сумела бы объяснить… без позорных воплей и незаслуженных упреков.

— Но не остановилась. Ты боялась за Хессу, я понимаю, у тебя были для этого причины. И сейчас есть. — Асир тихо хмыкнул. — Эта твоя дружба совсем не радует меня.

— Иногда нужно много времени, чтобы научиться жить. Она пытается. И, знаете, у нее есть все шансы стать человеком. А у Наримы — нет. Лицемерная завистливая тварь, такой и останется. Но вы и за нее тоже в ответе, а я… наверное, я их сравниваю совсем не так, как вы, вот и все.

— Нарима глупа, чего не скажешь о твоей Хессе. Дурочке можно простить многое, умной — нет. Но я категорически против присутствия их обеих в этой кровати сейчас. Ты хотела сказать что-то еще?

Лин помолчала, пытаясь собраться. Бездна бы забрала Нариму, разве в ней дело? Как вообще можно быть настолько косноязычной, когда речь идет о самом для тебя важном?

Что она может сказать?

И почему, за каким вообще хреном она плачет сейчас?

— Я не знаю, что сказать. Хотела извиниться, получилось… кажется, только хуже. Я… помните тот разговор перед ярмаркой, о надежде? За вами я пошла бы куда угодно. Через любую пустыню, через любое море.

— Разве можно добровольно идти через пустыню за человеком, которого боишься и решениям которого не доверяешь? Это все равно что пойти на смерть ради цели, в которую не веришь. Самоубийственная глупость. Не плачь. — Асир вытер ее лицо тыльной стороной ладони, коснулся губами щеки. — Ты совсем не глупа и не слаба, ты просто еще многого не знаешь о себе и об этом мире. Пройдет немного времени, и ты выберешь себе кродаха, которому сможешь верить. Здесь не о чем плакать.