Книга Воля владыки. В твоих руках, страница 54 – Рия Радовская

Терла глаза краем простыни, дышала, пытаясь хоть немного успокоиться. Это самое начало, рассказ будет долгим. Владыке нужна правда, а не ее рыдания.

— Наверное, надо сказать. Эта история не о том, о чем вы сейчас подумаете. Не об убитой в течку анхе, а о том, как я стала убийцей. Мне повезло, я пришла слишком поздно. То есть это потом уже я поняла… что повезло. После того, как много лет грызла себя за опоздание. Мне она снилась. Мертвая, вся в крови, и с улыбкой.

Она крепче сжала руку Асира и почувствовала ответное, успокаивающее пожатие.

— Каким-то долбаным чудом там была охранка. Они не успели взять убийцу, зато увезли меня. Соплячку, воющую от первого в жизни настоящего горя. Я провела ночь в участке. Здоровенный кродах качал меня на руках, как младенца, поил успокоительным и обещал, что все будет хорошо, а я выла, ругалась и слала его в бездну.

Она закрыла глаза и глубоко вздохнула. Тогда успокоительное не слишком помогло, но с тех пор Лин научилась брать себя в руки от одного вида Каюма. Даже, оказывается, от воспоминания о нем.

— Утром он отвез меня в интернат. При мне поговорил с директором — сказал, что по закону никто не разрешит ему опекунство, но, если со мной возникнут проблемы, нужно обращаться к нему. И мне сказал, что могу приходить. Уж дорогу до участка небось найду.

Теперь у нее получалось говорить спокойно. Или почти спокойно. Только посмотреть Асиру в лицо не могла себя заставить.

— Я не приходила, конечно. Я почти ненавидела его, потому что какого хрена, где он был, где все они были, когда Альду еще можно было спасти? А потом… Мне было семнадцать, когда я увидела то дело. Да, забыла сказать. Интернат был чем-то вроде спецшколы. Обычная программа плюс профильные предметы. Оттуда многие потом шли учиться дальше, клибы в основном — на юристов, адвокатов. Но я как-то сразу нацелилась на охранку. Решила, что не буду… как те. Не опоздаю. Никогда больше не опоздаю.

Асир вдруг усадил ее, налил воды в кружку:

— Пей. Ну, пей.

Лин пила, зубы стучали о край. Всхлипывала. Дышала — снова на счет.

— Нам давали материалы старых дел, для примера. Оказалось, что убийца Альды был серийником, вот откуда там взялась охранка. Проклятый вечно обдолбанный наркоман. Его убили на следующей анхе, написали «сопротивление при задержании», но нам тогда уже объяснили, что иногда и служители закона срываются. А еще там было, что на него вышли, когда копали под одного… Наим Муяс его звали. Клиба. Официально — владелец фармацевтического завода и сети аптек. И подпольный цех наркотиков. Так вот этот Наим до сих пор ходит на свободе, потому что адвокаты у него хорошие, денег как у психа фантиков, а на охранку он срать хотел. Уважаемый член общества, как же.

Я тогда уже третий год была на подавителях. Решила, что никогда не стану такой, как Альда, уязвимой. Почти не пахла. Нашла его дом, поболталась там с неделю, поняла, что не пройду, охраны много. Зато выяснила, что по вечерам, ровно в семь, он ходит в клуб. Пешком. С охраной, но это была охрана скорее от попрошаек или «быков». От дротика с крыши не спасли.

Через два дня за мной пришел Каюм — тот самый кродах, мой неофициальный опекун. Забрал прямо с урока, отвез в участок, затащил в допросную, потому что криками оттуда никого не удивишь, и выдрал. Ремнем. Все бляшки на заднице отпечатались, неделю на животе спала. Он сказал — это не за то, что я чуть не спустила свою жизнь в дерьмо, потому что каждый сам волен оценивать, сколько его жизнь стоит. И не за то, что стерла с дротиков отпечатки, но не подумала, как легко найти покупателя любого оружия: вы, сказал, этого еще не проходили, неопытной соплячке простительно. Но я сорвала операцию, которую они готовили несколько месяцев. Он сказал: «Пять лет ты знала ко мне дорогу, кто мешал прийти и спросить: ты, блядь, должен хранить закон и порядок, ты кродах и начальник, так почему всякая мразь ходит на свободе, а ты протираешь задницей кресло? И я бы тебе ответил. Правду».