Книга Воля владыки. У твоих ног, страница 117 – Рия Радовская

— Да знаю я. И сама уже не верю. Но у меня тогда совсем с головой хреново было. Течка на носу, зачистки эти все, пыточная… В общем, я рада, что меня остановили. Может, и вообще должна быть на седьмом небе от счастья, что бездна знает почему в сераль забрали. Не могу сказать, что здесь плохо живется. По сравнению с трущобами — просто какой-то сказочный сон. Но то, что я не знаю, чего ждать… раздражает. И куры эти еще. Они не то что все доступные члены обсудят, еще и тебе под шаровары залезут при первой возможности, чтобы посмотреть, как там что. Воротит от этого. С другой стороны… — она подняла голову, посмотрела на Лин так, будто раздумывала — говорить или лучше промолчать. Тряхнула волосами и резко спросила: — Ты все эти художества на Лалии видела? Не сама же она их себе понаставила. Рожа у нее, конечно, довольная. Но она… не знаю, странная, и ей, видно, такое нравится. Но, должно быть, нравится и владыке. Вряд ли он стал бы себя насиловать даже ради митхуны. Так что на круг он, может, и не пускает, но поразвлечься любит по-всякому.

— «Я ношу на себе только то, что хочу носить», — припомнила Лин. — Это Лалия сказала. У меня тогда, наверное, на лице написано было что-то вроде «как он мог» и «не верю», вот и объяснила. Не знаю, что тут сказать. Помнишь, как Сальма от него пришла? «Ах, владыка был так нежен, я так мечтаю попасть к нему снова»… Может, он правда всякое любит и готов подстраиваться?

Лин прикусила губу. Вдруг вспомнила другое: «Я чуть не убил свою первую анху». Это было личное, не для трепа, но подтверждало мысли Хессы. А еще — как старший агент Лин отлично знала, что анха не всегда способна контролировать свои желания, а сейчас и на себе это испытала. Насколько контроль теряется во время течки и на что способна согласиться анха в пылу страсти, она думать боялась. Потому что на ум лез исключительно криминал с печальным исходом.

Но Сардар, кажется, Хессу не обидел. Иначе, после всего, что рассказала — разве Хесса тосковала бы так и ждала бы? Не только в неопределенности дело. Но это тоже было личное — и не ее, поэтому спрашивать Лин не стала. Только сказала:

— Хорошо, что у тебя тогда не получилось. И, Хесса… у тебя ведь его метка. Значит, хотя бы о следующей своей течке ты точно знаешь.

— Да уж, знаю, — та потянулась к шее, дотронулась и тут же отдернула пальцы, будто обожглась. — Но после следующей течки будет еще одна, и еще… Это никогда не закончится. Я не умею ни как Сальма светиться от счастья, ни… говорить о важном, вообще не умею ничего, что могут… эти. Орать разве что, по поводу и без, да и то не в койке, а так… И вообще он — первый советник, а я — безродная анха из трущоб, — она невесело усмехнулась, сказала спокойно: — Да плевать, не обо мне речь.

А ведь Сардар тоже из трущоб, хоть и не безродный. Лин помнила, что рассказывал владыка о своем первом советнике. Но передавать на сторону доверенное в приватном разговоре — такое она не уважала. А подбодрить Хессу хотелось, поэтому сказала другое:

— Зато все «эти» тебе завидуют из-за его метки. Потому что он меток не ставит. Никогда. И без разницы ему, похоже, что они умеют. А обо мне, — она пожала плечами, — смысла нет говорить. Что толку гадать, если от тебя ничего не зависит. Я психанула просто. Спасибо, что выслушала. Перед кем я бы тут еще… так.