Книга Воля владыки. У твоих ног, страница 59 – Рия Радовская

Лин помолчала, нахмурившись. Резко кивнула.

— Кажется, я понимаю. Это будет сложно, но… да, я готова, — и вдруг улыбнулась: — Старшей сестрой… Эй, младший, слышал? Я готова, а ты?

Маленький анкар пока не был готов быть никем, только маленьким анкаром, который побаивается отца, скучает по вскормившей его самке и хочет быть ближе к человеку. Он цеплял зубами запястье в тонком манжете и косился в сторону Адамаса. А тот ждал.

— Ты должна дать ему имя, — сказал Асир. — Назови его, стань для него особенной, не обычным человеком, который от скуки пришел поглазеть и посовать руки ему в пасть.

Он сразу знал, как назовет Адамаса. Как только впервые увидел крупного не по возрасту, сияющего белизной анкара, к которому привел его отец. Драгоценный камень чистой воды, самый ценный, самый редкий в Ишвасе. Тот, что еще только предстоит огранить, не вторгаясь в природу, лишь улучшая то, что можно улучшить, и тогда он засверкает всеми своими гранями.

Асир помнил, как назвал его впервые. Как вспыхнули зеленью звериные глаза, как задвигались уши и зашевелились усы, будто Адамас примерял имя на себя и решал, примет ли его. Он принял и теперь ждал того же от своего сына. Обычно детей Адамаса получали владыки Ишвасы, редкий дар, важный, драгоценный. Асир не знал их дальнейшей судьбы, это было правильным, но сейчас он делал подарок не владыке, не его наследнику, анхе из другого мира, не потому что должен был, а потому что хотел, к тому же Адамас не возражал. И они оба могли увидеть, чем все это закончится.

— Мы подождем, — сказал он, когда Адамас улегся рядом на траву. — Но не думай слишком долго. Не слушай разум, слушай сердце.

Имя… Придумать имя, бездна забери, было сложно. Потому что — раз и навсегда, и вот эта смешная мелочь вырастет со временем в такого же величественного зверя, как Адамас, и звать его каким-нибудь Рыжулей или Дружком будет попросту нелепо. Адамасу имя подходило. А был, наверное, таким же мелким и смешным.

Мелькнула мысль назвать значимым именем из прежнего мира — и тут же ушла. Нельзя. Не надо. Никаких напоминаний о прошлом, тем более — в чужом имени, в имени существа, которое будет от нее зависеть. С которым они останутся вместе еще очень долго. «Оно должно быть только твоим, — Лин смотрела в яркие оранжевые глаза и пыталась… почувствовать? Понять, какое слово отразит самую суть этого анкара. — Яркий, солнечный, отважный. Любопытный и нахальный, и мне понравится, если ты таким и останешься».

Слово пришло само, всплыло из глубины памяти. Лин никогда не была сильна в древних языках и чаще прогуливала их, чем учила, но…

— Исхири. «Яркое солнце».

Анкар недоверчиво поднял морду, пошевелил ушами, прислушиваясь, потянул носом, будто пытался решить, верно ли он понял. Правда ли, что эти странные звуки имеют к нему отношение. И вдруг разжал лапы, пружинисто опустился на траву и уставился на Лин, так, словно требовал — повтори!

— Исхири, — сказала ему Лин. — Потому что ты яркий и сильный, и суешь свой нос во все дыры, и заявляешь права на все, что тебе нравится, верно? Честный и горячий, и не признаёшь препятствий. Согласен?

Анкар опасливо подошел ближе и вдруг с неожиданной силой боднул Лин в колено, потерся, отпрыгнул, влетел в Адамаса и, получив лапой по голове, откатился в сторону, настороженно глядя на отца.